– Потому что раньше я не любила тебя, – ответила она просто, и Эмму пробило разрядом молнии, а потом еще одним, когда Регина осторожно опустила ее на постель и щелкнула пальцами, в одно мгновение оставшись такой же голой, как Эмма.
– Ого! – у Эммы захватило дух. – Есть и от магии польза!
Она не могла до конца поверить, что все это происходит. Еще утром она чувствовала себя одинокой и никчемной, а сейчас на ней лежала самая прекрасная из всех женщин, которая, казалось, искренне любит ее – во всяком случае, Эмме хотелось в это верить. И она верила, всей душой, всем сердцем, а Регина обнимала ее, целовала и шептала что-то на ухо, чего Эмма никак не могла понять.
Когда Регина поцелуями спустилась вниз, обвела языком пупок и опустила ладонь на лобок, Эмма зажмурилась и закусила губу.
– Это будет долго, прости, – попыталась она предупредить. – У меня слишком давно никого… ах!
Наверняка это снова была магия, и Эмма окунулась в нее с головой. Ее подхватило и понесло, ее переворачивало и потряхивало, поднимало наверх и с размаху опускало вниз. Регина творила что-то невозможно-сладкое, что-то на грани запретного, что-то постыдное. Волшебные качели раскачивались все сильнее и сильнее, пока Эмма, наконец, не почувствовала себя абсолютно свободной и счастливой. Кажется, она кричала слишком громко, потому что кто-то – миссис Круз, вероятно – настойчиво застучал в стенку. Но Регина лениво повела рукой – и стук прекратился.
– Ты убила ее? – пробормотала Эмма. Язык едва ворочался во рту.
Регина поцелуями поднялась по ее телу, захватила губами сосок, оттянула и отпустила.
– Нет. Я просто приглушила звук.
Эмма, не открывая глаз, продолжая ощущать потряхивания во всем теле, почувствовала, как Регина легла на нее, и спросила:
– Ты вернулась за этим?
– Я вернулась за тобой, – услышала она в ответ. – Ты нужна мне.
Эмма открыла глаза и долго, очень долго всматривалась в темные глаза Регины, пытаясь найти там… Впрочем, она и сама не знала, что ищет.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась? В Сторибрук? – она положила ладони на спину Регины и принялась осторожно поглаживать ее круговыми движениями, постепенно опускаясь все ниже и ниже.
Регина приподняла брови. В сумраке комнаты, волшебство в которой уже не горело так ярко, она казалась очень смуглой.
– Хочу, – подтвердила она.
Эмма поджала губы, не говоря ни слова.
Вернуться туда, где все ненавидели ее и, скорее всего, продолжают это делать? Вернуться туда, где все пропитано чужими проклятиями и страхами? Вернуться к отцу, с которым спала? К матери, которая пыталась унизить ее?
Эмма ловко перевернулась так, чтобы Регина оказалась под ней.
– Что насчет Робина? – мрачно спросила она, захватив запястья Регины и заведя их ей за голову. – Что с ним?
Регина поерзала, чуть раздвигая ноги, и бедро Эммы удобно улеглось между ними. Там было влажно.
– Робин был предсказан мне судьбой, – Регина правильно поняла вопрос. – А тебя я предсказала себе сама. Я сама отправила тебя сюда, в этот мир. И сама же вернула себе.
Она слегка выгнулась, теснее прижимаясь к Эмме, и потянулась к ней, приоткрывая губы. Эмма не позволила ей поцеловать себя, увернулась, услышав недовольное ворчание, и склонилась, изучая лицо Регины.
– Скажи мне, что ты делала, – потребовала она. – Что ты делала для меня в Сторибруке?
Она наклонилась и куснула Регину за верхнюю губу. Регина вскрикнула, мотнув головой и попыталась вырваться, но Эмма держала ее крепко.
– У тебя есть магия, – напомнила она. – Можешь использовать ее.
Но Регина не использовала ничего, только лежала и тяжело дышала, слизывая постоянно выступающую каплю крови. Эмма следила за ней, не отрывая взгляда, чувствуя, как тяжелеет внизу живота.
– Скажи, – повторила она и сильнее вдвинула колено, размазав по бедру вязкую влагу. Регина резко выдохнула, ресницы ее затрепетали.
– Я присылала тебе кассеты. Я позвонила тогда Спенсеру, наведя его на монастырь. И Азурии звонила тоже я.
Эмме нужно было слышать это, и она слушала, слушала, трепеща от неясных чувств. А потом нежно поцеловала Регину, слизывая кровь с ее губы, и опустила одну руку вниз, в ту самую влагу.
Регина с готовностью пустила ее в себя: сначала один палец, потом второй. Эмма вжалась лбом в ее плечо, задыхаясь от эмоций, и принялась двигаться – все быстрее и быстрее, пока Регина не вцепилась в ее плечи и не застонала, в последний раз вскинув вверх бедра. Эмма осторожно вытащила пальцы, вытерла их о покрывало и сползла ниже, языком обводя чуть припухшую горячую и солоноватую от влаги плоть. Регина положила ладони ей на волосы и не убирала их оттуда до того момента, как кончила во второй раз. Эмма слышала, как она назвала ее по имени в последний момент, и довольно улыбнулась.
Они не спали весь остаток дня и почти всю ночь. Магия Регины пригодилась – и не раз, когда хотелось продолжения, а тело требовало пощады. Эмма наверстывала упущенное и осваивала новое, всякий раз поражаясь тому, с какой готовностью Регина отвечает ей. Она еще не привыкла, что Регина любит ее. Не привыкла, что можно целовать и не ждать укуса взамен.
Должен был быть какой-то подвох.
Наконец под самое утро, когда за окном начало светать, а простыни уже чуть-чуть подсохли, Эмма спросила:
– Ты правда любишь меня?
Она лежала на спине, лишь недавно перевернувшись на нее, и все еще не могла поверить. Внутри все приятно ныло и сокращалось, посылая по телу слабеющие отголоски наслаждения.
Регина неспешно вытянула из нее пальцы. Идеальная прическа давно сбилась, а губы немного потеряли в яркости.
– Сколько еще раз мне нужно кончить под тобой и заставить кончить тебя, чтобы ты поверила? – невозмутимо поинтересовалась она. Потом наклонилась и кончиком языка дотронулась до ее губ.
– Я люблю тебя, Эмма, – серьезно сказала она. – Мне потребовалось много времени, чтобы это понять. И не меньше, чтобы заставить себя произнести это вслух. Спасибо, что ждала.
Эмма хотела сказать, что не так уж и ждала, но промолчала. Вместо этого она потянула Регину на себя, прижимая крепче.
– Если я спрошу что-нибудь о твоем прошлом, ты расскажешь?
Наверняка, сейчас было не место и не время, чтобы обсуждать подобное. Но Эмма слишком устала, чтобы задавать правильные вопросы.
Регина вздохнула.
– Однажды, – неопределенно пообещала она. – В моем прошлом нет ничего, что тебе бы понравилось.
– Это нечестно, – отозвалась Эмма. – О моем прошлом ты знаешь все.
Регина какое-то время изучающе смотрела на нее.
– А о моем ты читала в книге Генри.
– Разве там все правда? – Эмма приподняла брови.
Регина не ответила и завозилась, пытаясь сползти на кровать. Эмма не пустила ее.
– Ладно, ладно, поговорим об этом потом, – она пылко поцеловала ее за ухом и пробормотала, смеясь: – Достань свой кинжал, повелитель Темного, дай мне еще раз взглянуть на него.
В тот же момент Регина напряглась так сильно, что Эмме даже показалось, что она держит в руках камень.
– Зачем тебе?
В голосе Регины отчетливо читалось непонятное подозрение.
Эмма недоуменно мотнула головой.
– Просто. Хочу посмотреть. Я не буду трогать, обещаю.
Она действительно просто хотела посмотреть. И на то, как Регина достает его из воздуха тоже.
Регина долго колебалась, и Эмма уже хотела подшутить над ней, заметив, что слишком много недоверия осталось между ними после всего, что они друг другу позволили. Но в этот момент кинжал все-таки появился.
Эмма скользнула взглядом по витиеватым буквам, которыми было написано имя Регины, и спросила:
– Почему ты боишься, что я коснусь его?
– Я не боюсь, – тут же последовал резкий ответ. Регина села на краю кровати, скрестив ноги, а кинжал осторожно положила между собой и Эммой, не сводя с него взгляда.
– Не боишься? – Эмма приподняла брови. – Уж не ты ли говорила мне…
– Если тебе очень хочется, можешь потрогать, – раздраженно прервала ее Регина. – Вперед!
Вздернув подбородок, она сделала приглашающий жест рукой, напомнив этим жестом себя прежнюю – властного мэра маленького городка.