Зато потерян был Дэвид, и Эмма уже считала своим долгом помочь ему найтись.
– Идем, – сказала она с улыбкой. – Поговорим по дороге.
Отказа она бы не приняла, поэтому, видимо, Дэвид и согласился.
До участка они добрались быстро, но долго еще сидели в «жуке» и обсуждали то, что следовало обсудить давно. Эмма сама не поняла, как ей удалось убедить Дэвида не так уж сильно расстраиваться. В конце концов, она и сама поверила себе: ну, был у них секс. Да, не очень хороший. Дальше-то что? Умирать, что ли? Они живы, здоровы, прекрасно друг к другу относятся – это ли не повод спокойно жить дальше? Теперь-то Эмма точно знала, что эта проблема никогда не была настоящей проблемой. А раз нет, то и сейчас не надо делать из нее таковую. Дэвид, в итоге, немного взбодрился, внял уговорам и передумал делиться своим проступком с Мэри Маргарет. Эмма была только рада, потому что могла представить, как именно Мэри Маргарет отреагирует. И не была готова отражать атаку. Да и как вообще можно быть к такому готовой? Нет, нет и еще раз нет!
– Слушай, ну я еще раз прошу прощения, – сказал донельзя смущенный Дэвид, которого Эмма заверила, что ей не нужны никакие ползанья на коленях и принесения жертв. – Если бы я знал…
– Если бы ты знал, мы бы вместе не работали, – усмехнулась Эмма, качая головой, и хлопнула Дэвида по плечу. – А так, видишь, пережили.
Дэвид кивнул. Потом открыл рот, видно, хотел спросить еще что-то, но тут же закрыл и покраснел, хотя казалось – куда уж больше? Эмма закатила глаза.
– Говори! – велела она. – Говори и покончим со всем этим сегодня!
Дэвид покачал головой, но Эмма стукнула его по плечу.
– Говори! – повторила она, желая закрыть эту тему раз и навсегда.
Со стороны Дэвида последовал шумный выдох, потом еще один. И еще. Эмма уже почти потеряла терпение, когда, наконец, услышала:
– Да я просто хотел… ты же вроде с Региной была… а с мужчинами тоже…
Эмма, ожидавшая чего-то пострашнее – или посерьезнее, – на мгновение застыла. Потом покатилась в смехе. Дэвид недоуменно и одновременно с облегчением взирал на нее, ждал, пока она перестанет смеяться.
– А чего, – забубнил он обиженно, – я просто не знаю, чего ты там… как…
Он запутался в словах и махнул рукой.
– Вот! Лучше бы не спрашивал!
– Все нормально, – проговорила Эмма, утирая невольные слезы. – И у меня тоже. С этим делом – все нормально.
Она знала, что не ответила на вопрос, ну так ей и необязательно было это делать. Никто ее не заставлял, Дэвид всего лишь обозначил свой интерес к этому вопросу. Будь Эмма на его месте, наверное, тоже поинтересовалась бы. А так… Так это показало, что Дэвид, в общем-то, свыкся с мыслью о досадном и нелепом случае, произошедшем между ними, раз уж принялся спрашивать о других вещах.
Они вышли из машины, Эмма закинула ключи в карман и достала оттуда мобильник. Включила его, убедилась в отсутствии звонков и сообщений, вздохнула и пошла следом за Дэвидом в участок. Настроение, поднявшееся было после похорон, снова принялось падать.
Лили уехала. Эмма пыталась звонить и ей, после того, как в голове у нее все пришло в норму, но ничего не вышло. Лили не отвечала на смс, на звонки, игнорировала скайп и вайбер, а застать ее в гостинице Эмма никак не могла. Сначала Эмма переживала, потом махнула рукой. Проблем у нее было выше крыши. Еще и Лили. Плюс одна проблема. Ничего страшного. Уже нет. Да и, если признаваться честно, Эмму больше волновала Регина – здесь и сейчас. А особенно ее волновало то, что они оказались предельно близки к откровенному разговору. Получится ли еще раз вывести к нему Регину?
Эмма отдавала себе отчет в том, что не очень хорошо поступает с Лили, но ведь у них и не было ничего такого, что можно разрушить в один момент. Да, они спали вместе. Да, Эмма думала, что, может быть, стоит перевести все это в другую плоскость. Да, Лили звала ее переехать в Бостон обратно. Но все это никогда ни во что не выливалось. Одни размышления не означают отношения. Должна ли Эмма была чувствовать себя виноватой или предательницей? Вовсе нет. Вот она и не чувствовала. Ну, почти. Сидел, конечно, внутри червячок сомнений, подгрызал все, до чего дотягивался. Эмма старалась его особо не кормить.
Крутя в руках телефон, Эмма вошла в офис. Тут же раздался звонок, она потянулась было ответить, но звонил стационарный. Пришлось бежать к столу.
– Слушаю!
– Шериф Свон?
– Да, кто это? – Эмма села. Сердце учащенно забилось почему-то.
– Меня зовут Майк, я звоню из криминалистической лаборатории Бостона. От вас поступал запрос…
– Да-да, – торопливо перебила Эмма. – Видеозапись.
– Да. К сожалению, результат такой же: это монтаж. Если хотите, я могу письмом подробнее рассказать, что…
– Нет, – снова перебила Эмма, на этот раз раздосадовано. – Спасибо вам. До свиданья.
Майк что-то еще говорил, но она уже повесила трубку.
Черт. Монтаж. В принципе, тут мало надежд было, Эмма и сама понимала, что волк в Руби превратиться не мог, так что… Так что оставалось только грешить на гипноз. Но кому вообще все это было нужно? Зачем гипнотизировать ее? Ответ, конечно, есть: потому что просто так в Руби она бы не выстрелила. Ни при каких обстоятельствах. Если бы к машине несся бы человек, максимум, что сделала бы Эмма, так это выстрелила бы ему в ногу, чтобы заставить остановиться. Но там был зверь, и она стреляла на поражение.
Самым разумным объяснением всему был тот факт, что кто-то очень сильно хотел, чтобы Эмма уехала из города – так или иначе. Под подозрение в таком случае попадали только двое: Голд и Регина. И если подобное рвение Регины можно было легко объяснить, то чем же таким Эмма мешала – и, видимо, мешает – Голду? Он боялся, что она что-то раскопает насчет него? Очевидно. Как он не понимает, что такими действиями всего лишь привлекает к себе больше интереса!
Эмма еще раз посмотрела на экран мобильника.
Лили ей не звонила, зато пару раз звонил Джонс. Эмма понятия не имела, откуда он достал ее номер, но менять его из-за какого-то надоедливого прилипалы не собиралась. Джонс раздражал ее, она не понимала, почему он так быстро вышел из тюрьмы и чем она заслужила его пристальное внимание. Она не заигрывала с ним, не отвечала на флирт, более того, попросту игнорировала. Наверное, правильно говорят: чем больше не замечаешь, тем больше к тебе интерес. Но не будешь же проверять и начинать вести себя иначе? А то еще получишь то, на что совершенно не рассчитываешь.
Эмма не удержалась и зевнула. То ли от мыслей о Джонсе, который в ее расследовании был абсолютно бесполезен, то ли из-за плохих снов, преследовавших ее сегодня всю ночью. В кошмаре снова был фиолетовый дым, правда, на этот раз Эмма умудрилась из него выбраться и уже со стороны наблюдала, как дракон, из пасти и ноздрей которого и валил этот дым, жует красные, прямо-таки кровавые яблоки. Дракон смотрел на Эмму, но попыток догнать не делал. Сидел себе на земле и ел. Странный выбор диеты, но кто Эмма такая, чтобы осуждать драконов? Тем более, что яблоки она и сама любила. Проснулась она, как и всегда, с жутким першением в горле, долго откашливалась в ванной и отпивалась холодной водой. Питер, которого она разбудила своей возней, посоветовал сходить к Хопперу, и Эмма, накануне как раз думавшая про него, решила, что однажды обязательно это сделает. Все-таки клятва Гиппократа не должна помешать Хопперу помочь ей. Если он сумеет, конечно. Потому что сны начали выводить ее из себя. Да и то, что она выносила из них ощущения, ничего хорошего не обещало. Следовало разобраться. Как и со всем остальным.
Эмма прищурилась, глядя в окно.
Кажется, из тех яблок, что жевал дракон, шла кровь. Что бы это могло значить? Давно пора обратиться к соннику.