Собрав все материалы по допросу Голду и в который раз скрипнув зубами по поводу неудачи, Эмма заперла сейф, вышла из офиса и принялась спускаться по лестнице. Внизу, у машины, ее ждал Джонс. Привычная ухмылка озаряла его смуглое лицо. Эмма вздохнула, но без особого раздражения. Как она успела выяснить, Джонс разделял ее неприязнь к Голду, а это в нынешнее время значило довольно много. Эмма вынуждена была признать, что Джонс ей нравится – из-за Голда, конечно, из-за чего же еще? Не так уж много в городе людей оказывалось на ее стороне. Глупо было бы терять одного из них по ничего не значащим причинам.
– Тебя подвезти, красотка?
Эмма уже сказала Джонсу, что между ними ничего не будет. Потому что Регина. Почему-то ей показалось, что Джонс поймет и примет. Она ошиблась, разумеется, но на душе стало легче. Во всяком случае, заигрывания Джонса не казались больше такими неприятными. Эмма научилась находить в них своеобразную прелесть. В конце концов, кто-то же должен говорить ей, что она красивая. Если уж Регина не хочет.
– Нет, – Эмма покачала головой. – Я за Генри. А потом в больницу.
Джонс понимающе кивнул. Осмотрелся зачем-то, вздохнул и сказал негромко:
– Видел Голда.
Эмма усмехнулась.
– Да я тоже видела. И даже слышала, – она сделала большие глаза, смеясь над выражением лица Джонса. – Мы его на допрос вызывали.
– И? – живо подался вперед Джонс. – Что? Что-нибудь есть на него?
Его глаза сверкнули. Эмма вынуждена была отрицательно помотать головой.
– Скользкий змей, – с сожалением проговорила она, нащупывая в кармане ключи от машины. – У меня прям руки дрожат, чую, что есть его за что засадить, а доказать никак. Нет улик и все тут.
Джонс цокнул языком.
– Убить его да дело с концом, – пробормотал он отрешенно. Эмма не была уверена, что он шутит, поэтому на всякий случай сказала:
– Большой Брат следит за тобой.
И пояснила, видя непонимающий взгляд:
– ФБР наверняка держит твое дело наготове.
Джонс беспечно махнул рукой.
– Да что мне то ФБР! Кроме того, – он подмигнул Эмме, – агент Пейдж у тебя в подружках ходит, я прав?
Эмма закатила глаза.
Не проходило и дня, чтобы она не вспоминала Лили. Иногда бралась за телефон с твердым намерением набрать ее номер. И… всякий раз пасовала, убеждала себя, что ее рвение никому не нужно, в этом вопросе так точно. Лили не искала встречи с ней, почему же она должна искать? Никому она ничего не должна. Ни-ко-му.
– Может, все же проехаться с тобой? – Джонс не терял надежды, но Эмма покачала головой.
– Не надо, Киллиан. Останься в офисе. Скоро придет заключительный отчет саперов, подшей к делу и позвони мне, если будет что-нибудь новенькое.
Эмма сомневалась, что за прошедшее время саперы что-то отыскали, но занять Джонса было нужно. Хотя бы этим. Несмотря на потеплевшее к нему отношение, слишком долгим разговорам с ним Эмма пока еще плохо радовалась. И не думала, что когда-нибудь станет делать это с большим рвением. Оставив не слишком довольного Джонса, она села в машину и за считанные минуты добралась до школы, где Генри уже ждал ее, приплясывая возле остановки. Плюхнувшись на сиденье, он затараторил, не сказав даже «Привет!»:
– У меня «А» по математике и «С» по английскому.
Он, кажется, забыл, что рядом с ним не Регина и что можно поговорить о чем-нибудь кроме уроков.
– По английскому? – удивилась Эмма, осторожно выруливая с улицы. – Ты же вроде нормально с ним.
Генри небрежно пожал плечами.
– Ну, вроде, – он поерзал, устраиваясь поудобнее, и вдруг спросил, резко меняя тему: – Слушай, а тот, с крюком… Почему он работает с тобой?
Эмма не сразу поняла, что речь про Джонса.
– Потому что мы наняли его на работу, – недоуменно пояснила она, не зная, как еще можно ответить.
– Ага, – отозвался Генри, глядя в окно. Эмма ждала продолжения, но его не поступило. Тогда она пожала плечами, решив, что не станет настаивать. Мало ли. Может, Генри запомнился крюк. Скорее всего, так оно и было. Наверное, он считал, что люди с крюками не должны работать в полиции, но когда услышал, что полиция сама его приняла, то удовлетворился ответом.
На время, пока Регина лежала в больнице, Генри переехал к Эмме, и та была очень сильно удивлена таким поворотом событий. Ей казалось, что Робин должен был бы следить за пацаном, она готовилась услышать именно это, когда предложила присмотреть за Генри, но Регина, к удивлению всех вокруг, внезапно сказала «Да». Больше всех удивилась сама Эмма, а вот Генри обрадовался. В первый же вечер он замучил Эмму просьбами сыграть с ним в приставку, которую он притащил с собой, а вот во второй ей пришлось ссылаться на бумажную работу, потому что снова играть в «Мортал Комбат» она просто была не в состоянии. Было забавно жить с сыном, пусть даже Эмма представляла себе это совсем по-другому. Во всяком случае, завтрак готовить должна была точно не она. А еще она не знала, как говорить с Генри. Ну, после того случая… Пару раз она порывалась завести беседу на эту тему, но тушевалась и отходила. А Генри молчал. Вряд ли он забыл, конечно, но, может быть, просто не хотел? Эмма мучилась сомнениями, не зная, с кем обсудить данную проблему, и в итоге напросилась к Арчи Хопперу. Тот принял ее практически сразу, но и ему Эмма так и не сумела ничего рассказать: духу не хватило. Зато Арчи подробно изложил ей планы старухи Лукас, в которых более не желал принимать участия. Эмма слушала без должного интереса: Лукас давно перестала ее волновать. Что взять с нее? Она ничего не может, только языком трепать. А уж кто ей поверит – что ж, у всех свои головы на плечах, свою не приставишь и мысли в нее правильные не вложишь. Эмма старалась не огорчаться по этому поводу, тем более, что и Арчи заверил ее: Лукас злится уже скорее по инерции. Даже Мэри Маргарет успела отойти от плана изгнания Эммы из города, а без ее поддержки Лукас мало что может. Регина ее больше не принимает, а куда еще идти?
Так и не решив, стоит ли говорить с Генри и если да, то как, Эмма решила: пусть все идет, как идет. Захочет парень обсудить то, что видел, тогда и обсудят. А пока что… Пока что надо просто жить дальше, как живется. Не так уж плохо, между прочим.
В больнице Генри затеял возню с выбежавшим из палаты Регины Роландом, а мгновенно поскучневшая Эмма осторожно, боком, заглянула за дверь, не желая стать свидетелем того, что ей не понравится. К счастью, ничего криминального там она не увидела: Робин смирно стоял возле окна, а Регина с самым нейтральным выражением лица лежала на привычном месте: вставать ей теперь придется не скоро, судя по обещаниям Вэйла.
– Не помешала? – на всякий случай уточнила Эмма, хотя больше всего ей сейчас хотелось именно что помешать. Регина живо обернулась на ее голос, и широкая улыбка расцвела на ее лице.
– Ничуть, мисс Свон, проходите, – уверенно отозвалась она. Приободрившись, Эмма сделала пару шагов, не преминув заметить, каким кислым сделался Робин. Вот уж кому она совершенно точно помешала. Как хорошо, что он тут не хозяин и не решает, кому приходить, а кому уходить!
– Вы принесли мне то, о чем я вас просила? – спросила Регина, и в первый момент Эмма застыла, перепугавшись: Регина ее о чем-то просила? Серьезно?! А она забыла?! Ой-ой-ой… Но затем она поймала напряженный взгляд и поняла, что к чему.
– Да, конечно. Вот, – и полезла в карман. Регина тут же повернулась к Робину.
– Оставь нас.
– Но!.. – воспротивился было тот, однако Регина повторила холодно:
– Оставь нас, – и добавила: – Будь добр.
Эмма приподняла брови, показывая хмурому Робину, мол, «Ну, что поделать, надо так надо». Робин прошел мимо нее, издав отчетливый вздох, и Регина сказала ему вслед:
– Проследи, чтобы ребята пока не заходили.
Она выглядела очень спокойно. Словно для нее ничего не значил его уход. Будто она только и ждала повода, чтобы его прогнать. Регина – и ждала повода? Разве не могла так?
Робин молча кивнул и прикрыл за собой дверь. Эмма тут же подскочила к Регине:
– Откуда ты знаешь, что Генри здесь?
Не об этом, ох, не об этом она хотела спросить. Но не станет.