Его парализовало на миг, а потом он рухнул в сверхъестественный транс.
Красная поволока застила взор. Сломав большой палец бандиту, который усмехался, явно уверенный, что после такого удара падают на колени и не встают, он вонзил нож в живот нападавшему, повернул, вырвал, потроша, взревел, прыгнул к другому, рубанул наотмашь – обезглавил, кувыркнулся к следующему, вогнал погнувшееся лезвие в ногу – боец даже не успел отскочить, согнулся и… лишился достоинства… мужского…
После Алексей окончательно потерял себя…
А, очнувшись, с ужасом огляделся.
Растерзанные трупы валялись повсюду со всех сторон вокруг него.
В голливудских боевиках даже не видел он такого жуткого месива.
Ступая по жиже, бывшей плотью, ломая хрусткие кости, подскальзываясь, он искал своих парней, но никого не находил. Его мутило. И от отвращения, и от истощения.
Как он добрался до поста пограничников, Алексей вспомнить так и не сумел…
Потом был госпиталь, долгая реабилитации, не принесшая никаких результатов…
Долгая дорога домой с дальнобойщиком…
Недели, проведённые квартире, безвылазно…
А теперь он совсем потерялся…
Начался буран.
Лёгкенький ветерочек, которого с утра почти не чувствовалось, набрал силу и похолодел.
Снег оледенел и сёк щёки.
Многие силки были пусты. Поначалу. А потом петли пропали вовсе. На деревцах, которые не оказались сломаны или вырваны с корнями, остались только обрывки бечёвок.
– Беляки так не могут, – подумал Алексей невесело, бегая туда-сюда по тропе, зайцев разыскивая. Но только один по-прежнему болтался на его поясе.
Упрямо и угрюмо продолжал он продираться через колючую толщу бурана. И тут впереди вдруг выросла тёмная куча. Не подходя ближе, оставаясь на безопасном расстоянии, он замер, пытаясь угадать по очертаниям, что видит? Стаю волков, рвущих добычу? Что же там во мгле качается? Будь это стая – жалась бы к земле, расползалась, едва какой-нибудь из живодёров отскакивал, вырывая кусок мяса, и собиралась, когда он возвращался. Но этого не происходило вообще. Получалось, что путь ему преградил занесённый муравейник. Уверившись в своей правоте сразу же, Алексей мужественно плюнув на страх, и двинулся напрямик.
Только вот «муравейник» неожиданно вздыбился над ним и опрокинул!
Алексей ошибся. Очень опасно… Он хотел переехать медведя, который, очевидно, лакомился в снегу последним беляком, не сумевшим сбежать из-за силка.
Топор всё также покоился у него за пазухой, но Алексей не хотел убивать – роща уже была недалеко, и дом тоже, скрыться внутри несложно, если отвлечь шатуна. Потому он бросил в раскрытую пасть медведя своего зайца, сорвав вместе с поясом, и помчался к избе. Но уловка не сработала – медведь погнался за ним! Стиснув зубы, Алексей работал ногами, ощущая на затылке тяжёлое горячее дыхание. Пока им овладевала злость. Тогда он, наконец, развернулся и врезал медведю в нос – дед ему рассказывал, что даже простой удар кулаком может остановить почти любого зверя! Топор он берёг на самый крайний случай. Красная поволока вновь застила взор. Но убивать он совсем не хотел!
Медведь, защищаясь, отбросил его лапой и попятился.
Алексей врезался спиной в сугроб у стены избы и заметил рядом чёрный проём. Секунды ему хватило, что протиснуться внутрь и захлопнуть дверь за собой. Задвинуть засов. Подпереть его лавкой. И только после всего этого бухнулся на половик. Огромная усталость навалилась на него как низколобый зверь, который явно не хотел уходить и, ревя, скрёб когтистой лапой прочную дубовую створку.
Бок гудел. Не сильно: разорванный тулуп сохранил ему отбитую почку.
Алексей просто ждал, размышляя:
– Хуже могло быть… А сейчас всё нормально: цел более-менее. Бечёвка у меня ещё не закончилась – целый маток точно есть. Пару дней отлежусь – новых силков наделаю – зайцев наловлю ещё жирнее!
Он даже позволил себе улыбнуться.
Когда различим стал один лишь стон бурана, Алексей поднялся, скинул лыжи и поплёлся в горницу, чтобы перетянуть бок хоть чем-нибудь.