Неужели это я?
Юта-Юта, во что ты превратилась?
Светлые волосы, которые сейчас казались ужасно тусклыми, спутались и висели невнятными паклями. Кожа обветрилась и покраснела, губы потрескались, а на щеке виднелась грязь.
Даже не верилось, что когда-то моя внешность была предметом зависти приютовских девчонок. Это мне доставались многочисленные, сорванные на поле цветы. Это меня купали в бесчисленных комплиментах. Это мне оставляли лучшие порции десертов и провожали от учебного корпуса до комнаты. Это мою сумку таскал на плечах каждый второй, живущий в приюте, мальчишка.
Юта-Юта…
Даже зелёные глаза потускнели и словно выцвели. Некогда яркие и искрящиеся, теперь их застилала проволока тоски. Наверное, странно так думать о самой себе, но девушка, смотрящая на меня из реки, была незнакомкой.
Я опустила руки и, зачерпнув воды, брызнула в лицо. Отёрла грязь, чувствуя, как от холода заходятся пальцы. Здесь, на окраине, так же как и в лесу, вела последние бои зима. Она цеплялась из последних сил, посылала морозный ветер, но с каждым днём становилась всё слабей и слабей. Где-то в небе щебетали птицы, летящие навстречу молодой весне. И в этом щебетании слышалась такая радость, что невольно думалось — может, всё не так и плохо?
С трудом заставив себя подняться, я открыла сумку и достала из неё расчёску. На то, чтобы привести волосы в относительно нормальный вид, потребовалась уйма времени. Пока чистила зубы, думала о том, что всё-таки не стоило так легко отказываться от предложения Рады. Возможно, стоило принять её приглашение и задержаться у ичши хотя бы на пару дней. С другой стороны, я не хотела быть им обузой. Вспоминая Шанту, ощущала, как в душе всё переворачивается. Она была примерно одногодкой Эрика, наверное, поэтому и всколыхнула в душе такие сильные чувства. Бедный мой братишка…интересно, какой он сейчас? Что любит, что нет…чего хочет и чего боится?
Лишнего времени не было, к тому же я опасалась, что меня всё-таки найдут турьеры. То, что удалось от них ускользнуть, было просто чудом, а в постоянное везение я не верила.
Но снова испытать удачу собиралась.
Я решила пойти к приюту и попробовать попасть внутрь. Неизвестно, какие люди там работают, поэтому есть надежда, что всё окажется не настолько страшно, как я представляю.
В последний раз проведя расчёской по волосам и оправив платье, я пошла вдоль берега. Приют находился неподалёку, и мне в очередной раз пришлось задуматься о ведущем меня провидении. Не зря ведь оказалась именно в этих окрестностях?
Уже вскоре я стояла перед светло-серым четырёхэтажным зданием, находящимся близ городской черты. Новенькая краска на стенах и расчищенные во дворе дорожки внушали оптимизм. Похоже, у этого приюта есть богатый покровитель. В том, где жила я, такого не было, но все мы знали, что некоторым детским домам в этом отношении везло.
У ограждения стоял невысокий приземистый дед, буквально клюющий носом. Он уронил голову на грудь и, кажется, даже тихо похрапывал. А ещё казалось, что его пышные седые усы слегка шевелились, добавляя и без того забавному облику нотки комичности.
— Добрый день, — приблизившись, проговорила я, постаравшись придать голосу уверенности.
Меня не услышали и, как следствие, проигнорировали.
— Простите, — произнесла уже громче. — Могу я попасть внутрь?
Сторож смешно сморщил нос, что-то невнятно пробормотал, а после внезапно проснулся. Он посмотрел на меня в недоумении, затем громко прокашлялся и, поправив шапку-ушанку, осведомился:
— Вы, милая, к кому?
Душа буквально запела и расцвела первыми подснежниками. «Милая» звучало гораздо приятнее «бродяжки».
— Мне необходимо попасть внутрь, — повторила с любезной улыбкой. — Я по личному вопросу.
Откровенно говоря, чёткого плана, что делать после того, как окажусь в приюте, не было. Конечно, можно было бы поговорить с директором, но он однозначно спросит документы. Просто бродить по территории бессмысленно, но я решила, что буду решать проблемы постепенно. Главное — оказаться во дворе.
Дед задумался.
— По личному, говорите? Что ж …
Он не договорил, отвлекшись на громкие голоса и шум шагов. Звуки доносились из близлежащего квартала, и, услышав их, я едва не вскрикнула от ужаса. Эти голоса было невозможно не узнать. Они принадлежали турьерам — тем самым двоим, которые преследовали меня на рынке.
Времени на побег не оставалось. Местность здесь была открытая, и я с ужасом сознавала, что не пройдёт и полминуты, как маги меня заметят.