— С тобой всё нормально? — настороженно на меня посмотрев, спросила Лия. — Ты как-то побледнела…
— Всё хорошо, — заверила я и, тут же поднявшись с места, протянула руку Тиму. — Нам пора.
Возвращаться в комнату мальчик явно не испытывал большого желания, поэтому я пригласила его к себе. Ангелочек разместился за столом и принялся за домашнее задание, которое выполнял под моим чутким контролем. Тим оказался ребёнком не только милым, но и смышлёным, так что с уроками справились быстро. Во время небольших пауз я пыталась вывести его на разговор об Эрике. Но стоило упомянуть о брате, как Тим замыкался и мгновенно сникал.
— Ты не должен позволять себя обижать, — я предприняла очередную попытку его убедить. — Никто не сможет тебя унизить, если ты сам этого не захочешь. Нужно уметь давать отпор, понимаешь? Иначе нельзя.
Ангелочек понимал, утвердительно кивал, но, судя по взгляду, применять знание на практике не собирался. Такой уж характер, и ничего с этим не поделаешь. Сложно поставить себя должным образом, но ещё сложнее изменить ситуацию. Когда все привыкли видеть тебя одним, совсем непросто заставить их воспринимать тебя по-другому.
Дни летели один за другим, и я совершенно не замечала, как уходит время. Меня подключили к активной работе, и теперь о драгоценных свободных минутах приходилось только мечтать. Мы с Лией и Стиной наводили порядок во всех корпусах приюта. Если на закуску нам досталось отмывание стен, полов и вытирание пыли, то мытьё окон приберегли на десерт. Для этих целей нам выдали какое-то средство, от которого сильно пощипывала кожа. Спасали только перчатки. Хорошо, что мои руки уже давно привыкли к разного рода работе, иначе пришлось бы несладко.
Госпожа Глорисс была очень довольна моей активностью и даже выдала небольшую оплату. Сказать, что я была изумлена, это не сказать ровным счётом ничего. Но от денег отказываться не стала, и теперь была обладательницей пусть и небольшой, но кругленькой суммы. Пригодится.
Я подозревала, что такая щедрость со стороны заведующей была вызвана настойчивостью деда Ивара. Как-то он завёл разговор о том, что мне не подобает надрываться только лишь за еду и крышу над головой, и пообещал переговорить с госпожой Глорисс.
Видимо, обещание сторож сдержал.
Я отряхнула выпачканные в землю руки и поднялась с колен. Посмотрела на плоды своих трудов, и по моему лицу расползлась довольная улыбка. Да, теперь я работала ещё и в саду, но это было в удовольствие и исключительно по собственной инициативе. Пару дней назад господин Микар купил вербену, и сейчас я посадила её у входа в учебный корпус. Снег почти сошёл, последние заморозки сдались, и пришло время этих солнцелюбивых цветов. Отчистив пару неприглядных клумб и удалив из них старые сухие стебли, я «поселила» вербену туда. Следуя маленькому любимому ритуалу, не забыла пожелать ей процветания — в прямом смысле.
Дело осталось лишь за поливом, и я вошла в корпус, чтобы набрать воды. В это время была перемена, и по коридорам носилась куча детворы. Среди них я заметила приятелей Эрика, которые отчего-то косились в мою сторону и ехидно ухмылялись. Это мне совершенно не понравилось, и в душе зародилось нехорошее предчувствие. В последний раз я видела такую ухмылку на лице самого Эрика, когда он умудрился притащить в класс кучу грязи, и мне пришлось её убрать.
Набрав полную лейку, я снова вышла на улицу.
Вышла — и обомлела.
Вся земля в клумбах была раскурочена, и мелкие семена валялись, где придётся. Брата поблизости не наблюдалось, но в том, что это его рук дело, я не сомневалась ни секунды.
Хотела притащить его к клумбам и заставить собственноручно приводить всё в порядок, но сейчас шли уроки.
Присев, я принялась спасать уцелевшие семечки и вновь их закапывать. Боже…ну сколько ещё это будет продолжаться? Все мои попытки нормально поговорить с Эриком заканчивались полнейшими неудачами. Всё, на что могла рассчитывать — это выслушивание очередных гадостей в свой адрес. Я совершенно не знала, что мне делать. Как достучаться до ребёнка, который совершенно не хочет подпускать к себе?
О том, чтобы сообщить ему о нашем родстве, не могло быть и речи. Даже представить страшно, как он отреагирует, и чем это обернётся для нас обоих.
Закончив с вербеной, я тяжело вздохнула и нехотя поплелась к столовой. После очередной выходки Эрика настроение было до того паршивым, что хотелось забиться куда-нибудь в угол и снова стать невидимкой для всего внешнего мира.