Служанки пищали где-то в лесу, не понимая, что происходит. Они пытались вырваться из крепких рук молодых ратников и призывали свою госпожу, как будто она могла их защитить.
Невидимая в темноте, тревожно заржала лошадь. Мыш, крутившийся в воздухе над головами, тотчас метнулся в ту сторону и бесследно исчез, а кнесинка приподнялась на локте:
– Снежинка!..
Волкодав сейчас же заставил её вновь распластаться в траве, и весьма вовремя. Прямо над ними, низом, провизжало сразу несколько стрел. Венн оглянулся на шатёр и увидел, что плотная ткань была продырявлена уже во множестве мест. Судя по расположению дыр, метили в лежавших, причём как раз в ту половину, где помещалась кнесинка. Если бы Волкодав не поспел выволочь её наружу, вряд ли спасла бы и кольчуга.
Пластаясь в траве, к ним подполз Лихослав. Он тащил за собой няньку. Старуха подвернула ногу и не могла идти, не то что бежать. Она сразу потянулась к кнесинке:
– Дитятко! Живая…
– Понесёшь, Лихослав, – сказал венн.
Хайгал замахала руками:
– Я уж как-нибудь… девочку сберегите!
– Так, все за мной, – коротко приказал венн. – Крепче держись, госпожа.
Стиснув её запястье в ладони, он вскочил на ноги и во всю прыть помчался наверх. Братья Лихие уверенно последовали, зная, что их наставник зряч в темноте и дорогу не спутает. Они успели отбежать едва на тридцать шагов, когда позади начало весело разгораться высокое пламя. В шатёр кнесинки попали стрелы, обмотанные тлеющей паклей.
– Не оглядывайся, госпожа, – велел Волкодав.
…Этот сумасшедший бег под стрелами через ночной лес кнесинке Елень суждено было запомнить до конца её дней. Сколько раз, пытаясь хоть мысленно подражать матери, она воображала себя воительницей в пернатом шлеме и блестящей броне, искусной, непреклонной в сражении и, конечно, бесстрашной!.. Хорошо быть бесстрашной, когда никто не пугает. Ей приснился сон, в котором она не бросила Волкодава, и она возмечтала, что и в действительности будет так же храбра. Добро же! Она и врага-то ещё воочию увидать не успела, только услышала, как поют возле уха быстрые стрелы, выпущенные по её душу. И всё, и ухнуло в пятки сердчишко, и беспомощно обмякли коленки. Кнесинка спотыкалась чуть не на каждом шагу, без конца оступалась, валилась в какие-то колдобины, через которые Волкодав летел точно по гладкой дорожке. Она почти ничего не видела перед собой, наполовину из-за темноты, наполовину от страха. Но всякий раз, когда она уже неслась в землю лицом, железная рука телохранителя вздёргивала её на ноги, не позволяя упасть.
Только много позже, перебирая в уме события памятной ночи, кнесинка поняла, почему в некоторый момент испуганные голоса служанок, раздававшиеся справа, начали как будто отдаляться. Волкодав намеренно тащил её наверх иным путём, не тем, которым бежали все остальные.
Что-то тяжело, с налёта, ударило её в правую лопатку. Кнесинка ахнула от неожиданности и боли, в очередной раз посунулась кувырком наземь, в очередной раз устояла и продолжала бежать.
Старая нянька горько, благодарно и бессильно плакала, обхватив Лихослава за крепкую шею. Что было бы с ней, а главное, с её девочкой, не случись рядом этих троих парней? Которых она, бывало, веником гнала с мытого крылечка хором?..
Кнесинка Елень задыхалась от непривычного бега. Она едва различала стволы сосен, подсвеченные отблеском далёких костров. И за каждым деревом мерещилась когтистая тень, мчавшаяся вдогонку. Кнесинка явственно видела красные, кроваво светившиеся глаза, но умирать от ужаса было попросту некогда. Растрепавшиеся волосы лезли в глаза: хлестнувшая ветвь смахнула с головы и шёлковую сетку, и серебряный венчик. Кольчуга с каждым шагом делалась тяжелей, по лицу текли слёзы и пот. Всё время приходилось карабкаться вверх. Кнесинка не знала, куда они бегут и долго ли ещё осталось, и это было хуже всего. Она почти висела на руке телохранителя, поспевая за ним изо всех сил, но сил было немного. Даже страх, поначалу придававший ногам резвости, постепенно сменился тупым изнеможением. Кнесинка понятия не имела, как это, когда убивают, и поэтому думала: лучше бы уж убили. Сейчас упаду, билось в сознании. Сейчас упаду и… и всё. И пускай делают со мной, что хотят. Однако раз за разом у неё хватало моченьки ещё на один шаг. И ещё. И ещё…
Потом деревья впереди расступились, а звёздное небо заслонили какие-то неровные тупые зубцы. Волкодав остановился, кнесинка с разгону налетела на него и ухватилась свободной рукой, чтобы не упасть. Её трясло от напряжения и испуга, она только тут поняла, что безумный бег занял примерно столько времени, сколько надо, чтобы спокойно выпить кружку воды. Двое младших телохранителей тяжело дышали у неё за спиной. Было похоже, что на бегу они ещё и пытались прикрывать её своими телами. Один из братьев нёс на руках няньку. Кнесинке вдруг стало стыдно, что она до сих пор не выучилась различать близнецов.