На следующее утро Гитлеру доложили, что в рейхстаге разом повылетали все стекла, и к тому же в клочья разорван флаг со свастикой, гордо реявший над зданием. Фюрер не удивился. Тайные силы не в первый раз подавали сигналы. Месяц назад в замке Вевельсбург на собравшихся в центральном зале эсэсовцев рухнула стена. После в его резиденции «Орлиное гнездо» невесть откуда взявшимся порывом ветра сорвало крышу. А теперь вот флаг… Фюрер понял, что развязка близка.
Москва. Государственная Дума. 201… год— Здорово, пидор, я от Фарида. Дело к тебе есть. Через два часа — в кабаке, адрес знаешь.
Депутат Государственной Думы Семен Семенович Райкин еще минут пять слушал короткие гудки и остекленело взирал на портрет Президента. Даже не сами слова, но голос, их произнесший, повергли его в оцепенение. Было в этом тембре что-то запредельно беспощадное и одновременно глумливое. Отказать его обладателю немыслимо, подчиниться страшно до лютых кишечных колик. «Почему Фарид, который практически всегда, за редким исключением, общался со мной только лично и тет-а-тет, дал мой телефон этому животному», — лихорадочно скакали в голове Райкина непослушные мысли. Он вспомнил, как Фарид вышел на него в первый раз. Тоже грубо, конечно, но не так же цинично и безапелляционно. Татарин получил информацию о его пристрастии к мальчикам от одного мента из управления Р. Тот, работая по педофильским интернет-сайтам, вычислил Семена Семеновича, дававшего там заманчивые объявления. Мент давно был в связке с казанскими и слил Фариду компромат убийственного свойства.
В юности и в зрелом возрасте, когда он возглавлял крупный завод по производству тракторов, Семен Семенович педерастом не был. Он имел жену и двух дочек. Уже после перестройки, когда пошел он по депутатской стезе, совратил его коллега, бывший председатель обкома.
И дернул же его черт с Интернетом связаться. Все ведь до того было так легко и приятно. А теперь депутат попал в ужасающую зависимость от бандитов, в которых не было практически ничего человеческого. Мало того что они пользовались вовсю немалыми его возможностями, они и на личность, случалось, посягали. Особенно неприятно было вспоминать эпизод в одной подмосковной сауне. Перед прошлыми выборами ему велели приехать туда на встречу со старым вором Васей Малаховским. Тот, будучи пьяным, в присутствии своих головорезов грубо и весьма болезненно отымел Семена Семеновича. А что ждет его на этот раз…
Войдя в ресторан «Лукоморье», Райкин сразу направился в кабинет, где они обычно встречались с Фаридом. За столом, сверкая обритым черепом, уплетал дымящийся бифштекс с кровью смуглый детина.
Гарнира не было. Вилкой он указал депутату место напротив. Не отрываясь от еды, он вытащил из внутреннего кармана некий предмет, который Райкин поначалу принял за кусок желтоватой резины, и бросил его на стол. С ужасом Семен Семенович понял, что это клок кожи с правой руки татарина. Отчетливая татуировка «Фарид» не оставляла места сомнениям.
Незнакомец поднял голову:
— Это тебе привет от другана твоего, теперь я за него. Ты меня на работу возьмешь, а для начала ксиву мне оформишь.
Лицо бандита потрясло Райкина больше, чем чудовищный подарок. Создавалось ощущение, что оно пребывает в непрерывном движении. Словно бы мышцы мучительно пытались зафиксировать некое невозможное выражение. Судороги медленно перемалывали эту странную и страшную физиономию, лепили из нее что-то совершенно запредельное. Но больше всего не понравился депутату взгляд — желтый, немигающий. Никогда ничего подобного Райкин не ощущал. Он внезапно понял, что на него смотрят как на мясо.
— На чье имя приготовить документы? — заикаясь, поинтересовался депутат.
— Волков я, Владимир Владимирович, — рявкнуло чудовище.
Подземелья замка Тотенкопф. 1944 годТо, что увидел Николай, подтверждало самые мрачные догадки Берии. Перед ним рядами стояли серебристые диски. Именно их появление в небе над Курской дугой чуть было не переломило ход битвы. Именно этого неведомого оружия страшилась Генеральная ставка, и на него же уповал Гитлер.