Я старалась не думать, что делаю, когда шла до дома после занятий.
Пешком.
Одна.
И пусть на улице не было темно, и меня окружали сотни людей, что торопились куда-то по своим делам - я словно ощущала на себе его взгляд, даже если не смогла отыскать его глаза или высокую мощную фигуру, которая возвышалась бы над всеми остальными.
Это был мой вызов ему.
Что я не боюсь, и пойду до конца, но своим путем.
Именно поэтому я свернула в ювелирный магазин, долго и тщательно выбирая в нем кольцо, которое было бы похоже на то, что надел на мой палец Дэн вчера вечером.
Было полным безумием думать, что и кольцо и рисунок пропали по вине этого синеглазого мужчины.
Но я думала именно так, хотя не смогла отыскать никаких логических предпосылок к подобному выводу.
Покрываясь мурашками сама не зная отчего, и содрогаясь от собственной глупости, я вышла на улицу, демонстративно надев кольцо на безымянный палец левой руки, и даже вытянула руку вверх, якобы любуясь этим, отчего пара проходивших мимо людей покосились на меня.
Я словно хотела сказать ему, что больше не боюсь!
Но не боялась ли?
Насильно заставляла себя идти размеренно, остановившись пару раз, чтобы купить себе кофе, я зашла в пару бутиков, интересуясь не тем, что в них продавали, а этими огромными витринами, за которыми пыталась увидеть его.
Его тень.
Глаза, которые буду пронзать насквозь.
Очертания высокой стройной фигуры.
Но все безуспешно.
Я вернулась домой поздним вечером со странным подавленным чувством, словно ждала того, что не получила, как бывает на Рождество, когда родители подарили тебе не то, что ты просил, и ожидание стало тягостным и болезненным, а радость от подарка горькой и едкой.
Кольцо жгло палец, и я постоянно крутила его, в конце концов сняв и положив на зеркало.
Даже не стала убирать в шкатулку, подумав о том, что надену утром.
В эту ночь я тоже не стала выключать свет, чувствуя себя сумасшедшей, потому что была не в силах найти оправдания своим поступкам, не говоря уже о том, что происходило вокруг.
Я боялась засыпать.
Не потому что думала, что произойдет что-то плохое.
Мне казалось, что снова явится ОН, и следующим утром будет еще сложнее заставлять себя не думать о нем.
4 глава
****************************
- Ты придешь ко мне сама. По своей воле и желанию, и отдашь мне все то, что я захочу.
Я слышала его голос, будто сотканный из самой темноты, но не понимала, откуда именно он доносится. Словно стояла внутри шара, наполненного им, где не было входа и выхода – только мои эмоции и тьма, которая кружила и заманивала в свои сети.
- Я пришла и готова, - выдохнула я, хотя внутри все скрутило от страха.
Он ведь сказал, что отпустит меня один раз.
Только один раз у меня был шанс на спасение, и только что я его потеряла, сделав свой выбор.
Если бы я пришла темной безлунной ночью на заброшенное кладбище, увидев в темноте нечто необъяснимое, то, наверное, боялась бы меньше, чем сейчас, потому что этот мужчина и был олицетворением всего самого темного, запретного и страшного, о чем люди бояться подумать.
А если и думают, то только горячо крестясь!
- Иди за мной.
Я снова видела лишь его силуэт в ночи – высокий, статный, пугающий своей силой, и в то же время грацией, с которой он спокойно вышагивал по снегу, словно сама земля расступалась перед ним, пока я пробиралась через сугробы скованно и неловко, чтобы ступить на тропу, которую он оставлял за собой.
В лесу было так тихо, что становилось жутко.
Ни одна птица не спорхнула с ветвей.
Ни одна сова не ухнула нам вслед, словно в этом месте и не было ничего живого.
Даже ветер не играл с кронами деревьев, будто он притих и смотрел свысока за тем, что будет происходить дальше.
- За кем из умерших ты пришла ко мне, девочка?
Я сковано остановилась, застыв, когда мужчина вышел на поляну, больше похожую на древнее скопище, где по кругу возвышались обработанные деревянные столпы с какими-то символами и изображениями.
В середине этого круга горел ровным пламенем небольшой костер, возле которого он и сел величественно и властно, напоминая сейчас великих и мудрых королей древности, о которых слагали красивые легенды, даже в своем черном одеянии и с этими синющими глазами, которые наблюдали за мной, словно зверь из непроглядной тьмы.
Он сделал жест рукой, приглашая и меня присесть напротив него, по другую сторону от костра, где вместо сидения было небольшое поваленное дерево, куда я опустилась осторожно и сковано, тихо ответив: