От этого в груди было тяжело и мрачно, чего я не ожидала, стараясь и сейчас демонстративно расправить плечи и колко посмотрев в небо, где светила полная луна.
- Ну и играй! Я тоже так умею! Вот возьму, и не буду спать сегодня ночью! Слышишь? Не-бу-ду! Пропущу одну часть твоего захватывающего ночного сериала, а ты можешь делать, что хочешь! И завтра же куплю еще одно кольцо, ясно?!
- Дочка, ты по телефону разговариваешь?
Черт!
Что я делаю?
Натянув на губы самую милейшую из возможных улыбок, я успела достать из кармана телефон, помахав им перед мамой, которая куталась в легкую шаль, ожидая меня в дверях дома, и я поспешила забежать по лестницам вверх к ней:
- Конечно, мам. А как же еще?
Мама быстро улыбнулась в ответ, обнимая меня и увлекая за собой сразу на кухню, где удивленно смотрела на то, как вместо позднего ужина, я варю себе целый бидончик крепкого кофе, выливая в давно позабытый отцом и знавший виды термос, с невинной улыбкой пожимая плечами:
- Скоро сессия, пора начинать готовиться. Хочу учить всю ночь, но боюсь, что усну.
Мама только понятливо кивала в ответ, собрав мне с собой в комнату на «ночное обучение» еще и бутербродов.
В общем, к предстоящей ночи я подготовилась основательно и была собой жутко горда, надеясь, что мое ночное наказание за его отсутствие сегодня будет весомым, хотя перед глазами отчетливо видела его хитрые веселые глаза и почти слышала задорный смех, переходящий в урчание.
На самом же деле я не представляла, как смогу найти его в большом городе, элементарно не зная даже имени.
Не рисовать же полицейским его портрет с просьбой отыскать этого человека для моих личных и весьма сомнительных нужд!
На всякий случай поискав еще раз оба кольца, но снова безуспешно, я со злостью наглухо закрыла шторы на окне, показав язык луне, и чувствовала себя такой глупой.
Первая порция кофе была выпита ровно в полночь, когда я поняла, что мои ресницы становятся тяжелыми, а кровать выглядит волшебной колыбелью жизни.
Но я не сдавалась, включив на телефоне какое-то рок радио и нацепив на себя наушники.
Следующая порция была ровно через час на пару с бутербродом, понимая, что кофе мне не помогает совершенно ничем, словно я пила воду!
Остатки кофе я допивала уже в полудреме, все еще надеясь на чудо и на то, что не усну…
***************************
- Перестань уже ныть, Марьяна! И так эти дни были выматывающими, ты еще никак не успокоишься!
Я закрыла глаза, стараясь сдержаться хотя бы пару минут, но ничего не получалось.
- Он не должен был умереть…
- Умер и точка! – рявкнул брат, пошатываясь от усталости, потому что провел последние две ночи практически без сна и покоя в этом сарае, где сейчас было тепло и влажно. От боли.
Он всегда злился на меня, что бы не происходило вокруг, словно я была сосредоточением всех бед в этом мире, но никогда не отпускал от себя.
Часто кричал и проклинал мое рождение, но когда я плакала, то кидался ко мне, словно безумный, обнимая и укачивая.
Этим он пугал меня с раннего детства, заставляя держаться как можно дальше.
Только как можно было это сделать, когда наши родители погибли, а вслед за ними ушла и бабушка – мой единственный оплот тепла, добра и поддержки, оставляя меня наедине с этим миром, где я всегда считала себя лишней.
- Беда на мою голову! - снова прошипел брат, как обычно заводясь за долю секунды, и сделал порывистый шаг ко мне, словно для того, чтобы ударить, но покачнулся и резко вышел, хлопнув едва державшейся дверью.
Мне было жаль его.
Жизнь ни к кому не была доброй, но его замучила так, что в свои тридцать с небольшим лет, он выглядел серым и изнеможенным, а в его глазах всегда была необъяснимая злоба….и то, что пугало огнем.
Его жена была такой же глубоко несчастной женщиной, потеряв всякую тягу к жизни еще много лет назад, и жила подобно тени в доме, которая готовила, убирала и спала, но не больше.
Прожив более десяти лет в браке, у них так и не было детей, и кажется женщина уже ни на что не надеялась, а это было страшнее всего – жить без веры, без надежды, без любви, которых она не видела и от мужа.
И не то, чтобы кто-то в нашем поселении жил бы лучше – половину того, что с большим трудом, потом и кровью удавалось собирать с наших земель, нужно было отдавать князю, чтобы он жил в достатке и защищал границы от набегов.
А то, что оставалось на семью, никогда не хватало.
Но в других семьях я видела то единство и доброту, которую никогда не могла отыскать в нашей.