Волколак шумно фыркнул и оскалился сильнее, переводя взгляд синих глаз на брата за моей спиной, однако позволяя касаться своей черной морды, когда, словно обезумев, брат закричал и кинулся к двери, скрываясь в темноте ледяной ночи, а я ахнула, обхватывая шею зверя руками и со всей силы прижимая к себе, чтобы только он не побежал вслед за ним.
Я знала, что его сила настолько огромная, что если он рванет вперед, то сможет вырвать мои руки, но продолжала прижимать голову волколака к груди, всем телом ощущая, как он сопротивляется своей ярости, которая обжигала мои руки то жаром, то кусающим холодом, даже через плотную густую шерсть, чувствуя его стальные мышцы и то, как они буквально ходят ходуном.
Он боролся с собой.
Со своей кровожадностью и яростью.
С нутром хищника внутри себя, который жаждал погони, агонии и боли.
Боролся ради меня.
13 глава
Мне все еще было больно.
Казалось, что вместо волос на моей голове прибили парик сотней мелких гвоздиков, каждый из которых жег и зудел, отчего я поморщилась, в первую секунду притихнув и задержав дыхание, чтобы понять, где брат и рядом ли Черный. Не важно в каком из своих обличий.
Но окружающие меня звуки и запахи были далеки от той реальности, в которой еще оставалась моя душа.
Особенно запахи!
Вокруг не витал приглушенный аромат сухого дерева и воска, а стоял удушливый и едкий запах медикаментов, который перебивал все прочие, словно кусая мозг в желании скинуть с него пелену страшного, болезненного сна, где я все еще была Марьяной.
Я так и не знала проснулась ли, тихо застонав от боли во всем теле, и слыша как рядом кто-то поспешно зашевелился, касаясь моего лица теплыми руками:
- Все хорошо, моя малышка!
Папа был рядом, и глаза наполнились слезами, отчего ресницы тут же стали мокрыми, когда я выдохнула, едва слыша сама себя и переживая за ту, кто защищала меня ценой собственной жизни:
-…где невестка?
- Ты уже не невеста, не бойся больше, милая! - быстро отозвался отец, гладя меня по волосам и лицу, возвращая в иной мир, где рядом не было Черного, и заставляя вспомнить все то, что происходило в комнате.
Сначала мозг сопротивлялся, цепляясь за остатки убегающего сна, словно из двух зол пытался выбрать наименьшее, где, по крайней мере, все были кажется живы.
- Я все сказал родителям Дэна, малышка моя. Больше нет никакой помолвки, теперь ты свободна.
Воспоминание ослепило вспышкой яркого света, который и стал началом конца, когда я дрогнула всем телом, лишь сейчас отчетливо понимая, что я не дома, а в больнице, рядом с папой, пока перед глазами появился последний кадр, прежде чем я отключилась – бездушное тело Дэна в углу комнаты с раскинутыми руками.
-Дэн?... - прохрипела я, распахивая глаза и тяжело выдохнув, когда, наконец, судорожно пробежав в первую секунду, по безликой одиночной палате, мои глаза остановились на лице папы, которое осунулось и словно похудело, забрав с него все краски и оставив лишь печать тревоги темными кругами под глазами.
- Успокойся, милая! Он жив!
Но почему мне казалось, что это еще не все, и папа отвел взгляд, чтобы я не увидела в нем тревогу?
- Что случилось в комнате?
Я нахмурилась, пытаясь восстановить события последнего дня, вернее вечера, которые закончились трагедией, но перед глазами была только яркая вспышка и отчаянные попытки Дэна до этого узнать, кто стал причиной нашего разлада.
Яростные, болезненные попытки, которые раскрыли в Дэне нечто темное, не виданное мной до этого дня, словно надлом в его душе выпустил кого-то совершенно другого.
Папа быстро пожал плечами, явно пытаясь сделать вид, что якобы не произошло ничего страшного, но по его скованным движениям и напряженному выражению лица, не смотря на приклеенную улыбку, я уже сейчас понимала, что от меня будут пытаться скрыть все до тех пор, пока не убедятся, что я в порядке.
- Пап!
Он вздрогнул и чуть поморщился, поджимая губы и явно пытаясь придумать, чем можно меня отвлечь на данном этапе, что лично мне кричало о еще большей беде, чем я могла себе предположить, когда я зашевелилась на кровати, пытаясь выдернуть из вены иголку, к которой тянулась капельница, упрямо и твердо заявив:
- Хорошо! Тогда я пойду и сама найду того, кто расскажет мне все! И Дэна! Он ведь где-то рядом, да? В этой же больнице?
Отец тут же засуетился, пытаясь уложить меня обратно, и быстро выдыхая с видом полного поражения: