Он смотрел спокойно, я бы даже сказала – тепло, но настолько пронзительно и понимающе, словно одного его взгляда хватило, чтобы увидеть мою душу до самого последнего темного уголка.
Такой взгляд бывает у людей с огромным жизненным опытом – слегка лукавый, когда они могут понять и подсказать многое, но предпочитают молчать и дать возможность самому принять решение. Пусть даже если оно будет не в вашу пользу.
Понимая, что проходят минуты, а я продолжаю смотреть на него, ощущая внутри себя все те же странные мурашки, которые возникали только рядом с Черным, я с трудом заморгала, смутившись оттого, как мужчина чуть улыбнулся кончиком своих необычных губ, на мое растерянное бормотание:
-…кажется, мы вели себя не очень культурно, и очень громко.
- Это не ваша вина, - отозвался мужчина весьма многозначительно, когда было совершенно не ясно, говорил ли он о ситуации в целом или конкретно о том, что мама Дэна вела себя громче положенного в таких заведениях, как больница.
Он смотрел на меня не моргая, и словно проникая в мозг, отчего я смутилась еще сильнее, скованно поднимаясь со своего места и неловко прошагав до бокса, где лежал Дэн, продолжая спать все так же безмятежно.
Его торс был обнажен и прикрыт до груди легким белым покрывалом, отчего на теле был виден причудливый след в виде ветвистого дерева, словно под кожей проступили и окрасились все даже самые тонкие венки, став системой синяков.
- Фигуры Лихтенберга, - проговорил мужчина, стоя рядом со мной и наблюдая хоть и ненавязчиво, но весьма заметно, к чести, не приближаясь слишком близко и не пытаясь встать за моей спиной, отчего я бы напряглась и явно почувствовала себя в ловушке между его стройным большим телом и этим стеклом.
- Прошу прощения?..
- То, что вы видите на теле молодого человека. Эти линии еще называют «цветы молнии». Они появляются на теле человека спустя несколько часов. Такие повреждения вызваны разрывом кровеносных сосудов под кожей.
- Они останутся навсегда?
- Это зависит от степени внутренних повреждений.
Стоя даже в пол оборота к мужчине, я ощущала, как он рассматривает мой профиль.
Пусть легко и ненавязчиво, но не отводя своих глаз, и вызывая смущение вместе с попыткой оказаться как модно дальше, чтобы он не успел понять все то, что я скрывала внутри себя.
- Вы - доктор?
Мужчина улыбнулся, чуть склоняя голову в почтительном элегантном жесте:
- Руководитель службы психологической помощи при этом медицинском центре.
Не смотря на то, что весь его облик был пропитан элегантностью и утонченностью, не свойственной обычно мужчинам, от него веяло той силой и твердостью духа, которую до этой секунды я ощущала лишь в одном человеке - в Блэкстоуне.
- Так вот почему ваш взгляд кажется таким умиротворенным и понимающим, - попыталась я улыбнуться, на что мужчина приглушенно рассмеялся, и в его насыщенных карих глазах промелькнуло что-то необычное, словно он понял теперь то, что не мог сделать до этого, - Выходит, что вы психолог?
- Психиатр. Психотерапевт.
- Спасаете заблудшие души?
- Пытаюсь показать им свет в конце тоннеля.
- Думаете, что моя душа тоже заблудилась? - тихо обратилась я к нему, пытаясь улыбнуться, но понимая, что она получилась горькая и печальная, замечая, как мужчина снова улыбнулся чему-то своему, глядя в глаза так, словно мог читать по строчкам мои мысли:
- Думаю, она слишком чувствительна и излишне склонна принимать на себя чужую боль.
- Это не хорошо?
- Не для вас.
Посмотрев в эти карие глаза, которые словно обволакивали и затягивали в воронку, чтобы изучить меня со всех сторон и разложить по полочкам, я снова отвернулась к стеклу, глядя на Дэна, но почему-то делясь тем, что терзало мою душу, словно верила в то, что если смогу признаться в этом вслух, то возможно мне станет немного легче:
-…я предала его. Разорвала нашу помолвку и попросила прекратить все отношения в тот день, когда его ударила молния.
- Это случилось до удара или после?
- До.
- Это не предательство, а честность. Никто не застрахован от несчастных случаев, и никто не знает, что произойдет дальше. И потом, не обязательно быть в каком-то официальном статусе, чтобы помогать человеку. Вы здесь, а значит ваши чувства искренне. Просто это не любовь. И всего лишь.
Я молчала какое-то время, впитывая его слова и стараясь понять их.
- …он будет раздавлен, когда очнется.
- Каждый человек испытывает стресс, когда течение его жизни меняется. Это нормальная реакция. Но она делает в конце концов только сильнее и выносливее. Каждый раз, когда закрывается одна глава жизни, то новую можно написать с чистого листа и совершенно новыми возможностями. Только от самого человека зависит то, что он напишет в новой главе. У каждого из вас своя книга жизни. И вам нужно сосредоточится на своей.