Волколаку.
Колдуну.
Я задрожала от нетерпения и ожидания, когда пальцы Черного легко проделали дорожку от колена, скользнув выше, и легко коснулись внутренней части бедра, погружаясь в меня осторожно, но уверенно под протяжный стон мужчины.
Ощущения от этого прикосновения были настолько яркими и неожиданными, что меня буквально подбросило под ним, а в горле пересохло.
Так меня не касался еще никто и никогда – чувственно, интимно, горячо!
- Тише, девочка, тише, - прошептал Черный хоть и с улыбкой на губах, но хрипло, и я снова ощутила, что дрожь прошла по его телу, как отголоски безумного желания, которому он не позволял вырваться наружу.
Я видела, как капельки пота появляются на его висках, и понимала, как тяжело ему дается эта битва с собой.
Он двигал пальцами, слегка раздвигая влажные горячие стеночки лона, пока я была совершенно ошеломлена и сметена своими новыми эмоциями, в которых задыхалась и тихо постанывала, не в состоянии сдержаться.
- Впереди нас ждет долгая и счастливая жизнь вместе, - шептал Черный, склоняясь надо мной, и зубами сдирая край широкого бесформенного больничного одеяния, чтобы обнажить мою грудь, и коснуться к ней губами, - Я покажу тебе все грани этой любви. А пока все нужно сделать правильно. Всё нужно успеть.
Я не понимала о чем он говорит.
Была просто не в состоянии пропустить через мозг услышанное, потому что мое тело искрило и наливалось тянущей сладостью, от которой было некуда деться.
Эта сладость сводила с ума, заставляя тело содрогаться, а меня стонать, пока Черный ласкал грудь и не переставал двигаться пальцами, насаживая на себя.
В какой-то момент мне показалось, что я просто взорвусь!
Напряжение в теле достигло такого уровня, что спину просто выгнуло дугой, и поджались пальцы на ногах, когда я ахнула, ощущая, как во мне словно что-то лопнуло, и теперь вся эта сладость, что тянула ниточки внутри тела, расплескалась во мне, подобно лаве!
Черный улыбнулся, снова потянувшись вперед, чтобы поцеловать меня в губы, и собрать судорожное дыхание.
- Вот так, - промурчал он, и от тембра его глубокого низкого голоса на теле просто выступили мурашки. Сейчас в его голосе я слышала хищные звериные нотки, что еще не случалось никогда. - Умница, Маришка.
Кажется, именно сейчас он был на грани того, чтобы снова выпустить из себя все самое хищное и волчье, поэтому снова задышал тяжело и хрипло.
Делал резкий вдох, а затем задерживал дыхание в себе, словно считал, чтобы затем выдохнуть.
Даже в темноте, которая окружала нас, я могла рассмотреть, что его глаза почти полностью стали черными.
Но страха не было.
Я доверяла ему настолько, как не смогла бы доверять даже себе самой.
Я дрожала совсем от другого, сама подавшись смело бедрами вперед, когда поняла, что Черный сместил центр тяжести и теперь лег прямо на меня, отчего кровать снова заскрипела и прогнулась.
Лишь теперь я ощутила, что он приспустил брюки и наши бедра были обнажены и прижаты друг к другу.
- Смотри на меня, девочка, - выдохнул Черный, упираясь одной рукой надо мной, чтобы второй удерживать за подбородок, не позволяя смотреть вниз.
Едва ли я бы смогла увидеть хоть что-нибудь из такого положения. Да и потом, было слишком темно, чтобы я могла увидеть своими человеческими глазами то место, где соединяются наши тела.
Я не сразу поняла, что дело было в другом.
Не потому, что Черный не хотел, чтобы я увидела размера его величественного возбуждения и испугалась.
Он вдыхал в себя мою возможную боль.
Как делал уже это раньше в облике колдуна в нашу первую встречу много веков назад.
Делал все возможное для того, чтобы мне не было плохо и некомфортно, хотя чувствовал, что я была вся открыта для него и больше всего не свете хотела этой близости.
Когда Черный подался вперед бедрами, то я стала понимать, для чего были все эти «приготовления», вцепившись в его плечи, и затаив дыхание.
Мое тело принимало его с дрожью желания и отголосками страха, который я не могла объяснить сама себе.
Возможно, это шло из прошлого.
Возможно, я слишком близко приняла к сердцу его слова о том, что когда-то у нас было не все гладко, и это смутило меня так, что я сама не ожидала.
- Смотри мне в глаза, девочка, - прошептал Черный с дрожью и меняющимся голосом, в котором теперь я отчетливо слышала звериные нотки, словно вместе с человеком говорила и его звериная сущность.
Я подняла глаза, растворяясь в его синем взгляде, и видела в них ту уверенность, которую растеряла сама.