- Буду!
- Это не были наркотики, пап! Дэн пытался разнять драку в клубе, и его забрали вместе с остальными! Наркотики нашли не у него лично, а у одного из парней в общей компании друзей!
- Ты мне зубы-то не заговаривай! Мелкая ты еще, чтобы знать людей! Он тебе наговорил бреда всякого, а ты и уши развесила!
- Если бы дела были на самом деле настолько серьезные, и Дэн был замешан в этих поставках наркотиков, думаешь, его бы выпустили в тот же день из полиции?
Это всегда был мой контраргумент, на который отец лишь злобно хмыкнул, поворачиваясь ко мне в пол оборота и выгибая брови:
- Ты мне сказки не рассказывай! Будто в полиции все такие честные и неподкупные!
Эти препирания были бессмысленны.
Я по опыту знала, что мы можем целый день вести такой разговор с папой, обязательно поругаться и надуться друг на друга, а потом еще не разговаривать несколько дней, пока не вспылит мама.
Но только сегодня был очень важный день в моей жизни, и нельзя было омрачить его. Еще больше.
Поэтому я выдохнула первой, потянувшись, чтобы поцеловать папу в щетинистую щеку и завершить спор на этой ноте.
- Ладно, иди к матери. Помоги ей там, и готовься, а то скоро принц твой прибудет, - пробурчал в ответ отец, отвернувшись, чтобы снова углубиться в любимый мир стали и механизмов, уже не видя, как я улыбнулась.
Сначала широко, но тут же тихо застонала от боли на губе, которая в эту же секунду вернула меня в страшные, едкие воспоминания о том типе.
Он был как черное пятно в моем солнечном и когда-то чистом мире.
Словно та самая ложка дёгтя, которая испортит столько меда, сколько только способно поместиться в одной маленькой душе.
И, поднимаясь в свою комнату, я снова всматривалась в сгущающиеся сумерки на улице, зябко морщась и боясь увидеть в темноте синие хищные глаза, которые будут следить за мной, не моргая и забирая мою испуганную душу в свою власть.
- Господи, что я скажу Дэну?
Я поморщилась, глядя на себя в зеркало, и теперь видела, что губа выглядит еще хуже, чем я думала. Место укуса стало просто багровым и пульсировало от боли, отчего губы стали неестественно пухлыми.
Такое не замазать ни одной помадой!
Не смогу же я рассказать ему в день нашей официальной помолвки о том, что меня преследует какой-то жуткий тип с бешеным взглядом, который целовал сегодня так, что прокусил губу.
…целовал так, как еще никто в моей жизни.
Даже Дэн.
Я тяжело сглотнула, глядя на себя в зеркало, и видя, как щеки покрылись румянцем от одного воспоминания о том, что делал этот мужчина.
Как он касался меня.
Как держал в своих руках, не давая права выбора.
Властвуя над всем, что происходило вокруг.
Это было ужасно.
Но это было и завораживающе.
- Какой стыд, господи! И ты еще думаешь об этом!
В ярости на себя я кинулась в ванну, принявшись остервенело тереть собственные губы, а затем и вовсе забралась в ванну, вылив почти половину бутылки ароматной пены, чтобы только стереть со своего тела и волос запах этого мужчины.
Чужого, жуткого, неподдающегося логике или морали.
- Если появится на моем пути еще раз, вызову полицию и напишу заявление о домогательствах! - шипела я сама себе, готовясь к одному из самых важных вечеров в моей жизни, и пытаясь взбодриться и выбросить уже из головы его жуткий хищный образ.
Этот тип был полной противоположностью моего Дэна – золотовласого, с обаятельной улыбкой на чувственных губах и теплым светом карих глаз.
Просто как день и ночь, лето и зима.
Их даже сравнивать было злостным богохульством.
В Дэна сложно было не влюбиться с первого взгляда, и я все еще не верила, что он выбрал меня из множества девушек, которые показывали ему собственное расположение, а часто просто бегали, навязываясь до безобразия.
Возможно, я бы сомневалась в его искренности по отношению ко мне, но мы были вместе вот уже как два года, и все это время Дэн хранил верность своему слову, что у нас все будет серьезно, по закону и как положено.
Даже первая близость в брачную ночь!
Кусающий холод этого синеглазого маньяка, который кружил рядом даже после ванны и моих духов, почти рассеялся, как только Дэн появился на пороге.
Прекрасный до рези в глазах, с букетом цветов для моей мамы и конфетами для младшей сестры, он согревал мою озябшую душу, улыбаясь на колкий хмурый взгляд отца, когда тот пробурчал:
- А мать ваша где?
Папа поперхнулся, когда получил локтем в бок от мамы, тут же добавив еще более мрачно и сухо, но уже немного вежливее: