Я невольно улыбнулась. Перед обаянием Николая Сергеевича было трудно устоять. Мы провели приятно, беседуя еще полчаса. И я отправилась в архив.
В архиве все были очень заняты происходила грандиозная пертурбация, внесение старых дел в компьютеры шло одновременно с косметическим ремонтом. Ребята пообещали посмотреть схожие дела и послать запросы по другим регионам. Но по замученным лицам было понятно, что ждать ответа придется долго.
АНАТОЛИЙ
Я медленно шла по коридору от ребят из архива, размышляя, что делать дальше. И повернув за угол, столкнулась с Анатолием. Он вышел покурить и увидев меня, радостно закричал:
– Привет Сашок! Ты откуда и куда? Чего нос повесила? – Вопросы так и сыпались из него как горох.
– Да вот пробежалась по разным местам и ничего существенного не нашла. Зацепится не за что, докладывать начальству не о чем.
– Да Саша, – он приобнял меня за плечи. – У нас такое случается. Сколько кроссовок истопчешь пока полезную инфу найдешь. Зато потом раз и вот он недостающий факт. И преступник наказан. Так что не хнычь. Пойдем лучше проветримся на воле, погода класс. Может, кофе выпьем и мороженку съедим. Хотя я бы уже чего посущественнее съел.
Я усмехнулась и сбросила Толину руку:
– Все вы мужики такие. Только о еде и думаете. А Гордеичу доложить?
– Саша, он сейчас на совещании. И ты сама говоришь, что ничего срочного не накопала, значит все может подождать до завтра.
– Ладно, – сдалась я. – Веди пить кофе, а то что-то я и правда устала. Хочу просто посидеть в тишине и поболтать с другом детства.
Толя засмеялся, и мы пошли в кафе на соседней улице. Там оказалось очень уютно. Мороженое мне подали в красивой вазочке усыпанное орешками и шоколадом. Анатолий одной порцией не удовлетворился и заказал себе сложный двухэтажный бутерброд и две чашки кофе.
– Боюсь уснуть. Вчера поздно лег, рано встал – все бегал по приказу начальников. – Сразу пояснил Толя. – Но это я так… Погундеть немного…
– Погундеть? На тебя не похоже, – рассмеялась я. – Ты и в детстве никогда не ныл. Помнишь, как свалился с дерева и бок ободрал?
Толя кивнул:
– Помню. Как я тогда заразу никакую не подхватил. Мы же потом купаться полезли.
– Да веселое было время…
Разговор перетекал из одного в другое. Но в основном крутился вокруг детских воспоминаний и хобби –стрельбы. Мы ей увлекались еще в начальной школе. Постепенно заговорили о личной жизни. Толя быстро отчитался о неудачных романах и гордо сообщил, что сейчас он в свободном полете.
– А ты как? – с нескрываемым любопытством в лукавых глазах, спросил друг детства.
– Я, а что я. Как все. Даже не знаю, что тебе и сказать. – Я задумалась. – Молодой человек есть. Он очень трогательно за мной ухаживает, но что дальше не знаю…
– Сколько тебя помню рядом всегда был какой-то преданный молодой человек. Когда-то и я им был.
– Ну да лет в двенадцать, тринадцать. – Я улыбнулась. – Ты меня защищал от мальчишек из соседнего двора. Все девчонки в классе завидовали.
– А потом после каникул ты разрешила Пашке Сомову из параллельного класса провожать тебя домой. Я был страшно зол, но ничего… И все-таки Сашок как ты сама относишься к своему ухажеру? Все серьезно?
Я замялась, не зная, что ответить. Толя, заметив мои колебания, усмехнулся:
– Если Сашок ты еще не определилась, то будем считать, что твое сердце свободно. И я могу побороться за него.
Я промолчала, чувствуя, что в Анатолии всколыхнулись старые чувства.
Мы допили кофе, и я, сославшись на усталость, заспешила домой. В метро написала Тимофею и перенесла встречу на завтра. Что-то надоели мне за эти сутки мужчины. Хотелось выспаться и расслабится дома.
ОХОТА
Ночной дождь принес утру легкую прохладу. Солнышко осторожно освещало крыши домов, заглядывало в сонные окна, согревало нежно-зеленый листочки на деревьях. Воздух был свеж настолько, что хотелось вдыхать его полной грудью.
Я не спал всю ночь, рыская по городу. Оно снова вселилось в меня и выгнало на улицы. Тело больше не принадлежит мне. Ноги не знают усталости, глаза видят сквозь стены, а нос улавливает малейшие запахи.