А тот, видя, что сильный удар практически не нанес врагу никакого вреда, вдруг как-то странно «хэкнул», распространив вокруг себя новую волну перегара, выпрямился, схватился обеими руками за горловину старой, застиранной и линялой тельняшки и с силой рванул их в разные стороны. Раздался громкий треск материи, тельняшка разошлась в разные стороны, обнажая голый торс – начавшего заплывать жирком тела, четко проступавшего пуза.
- На, бл…дь! – прорычал мужик, наступая на оборотня и маша огромными кулаками перед самой его мордой. Чуть прозревший оборотень успевал уклониться от ударов, чем вводил в еще большую ярость наступавшего русского мужика. И думал – ударить в ответ или нет? От сильного удара лапой не устоит даже этот громила – оборотень одним ударом даже медведя как-то свалил…
- За ВДВ! – зло выкрикнул вдруг русский, распространив перед собой плотную волну перегара, и бросился вперед.
Оборотень на долю секунды замешкался, и это стало его главной ошибкой. Мужик обхватил его за туловище, крепко прижав к себе, и с медвежьей силой сдавил. Было трудно дышать перегаром, которым русский дышал ему прямо в морду. Начав задыхаться, попробовал вырваться, но добился лишь того, что крепкие объятия стали еще крепче. У зверя затрещали ребра… Перегар бил в ноздри, а утонченный нюх многократно усиливал его… Оборотень начал задыхаться… А русский, изо всех сил сжимая противника, просипел что-то, выпустил новую порцию перегара в морду оборотня, который и так едва не терял сознания. И, резко махнув головой, ударил лбом прямо в середину плоской морды. Во второй раз за короткий промежуток времени у оборотня перед глазами снова вспыхнуло, он чуть обмяк. Воспользовавшись этим, нападавший перехватил его и с силой швырнул в сторону старого и небольшого деревянного строения. «Сарай!» - вспомнил оборотень название таких строений за секунду за до того, как врезался стену. Старые гнилые доски не выдержали удара и с треском сломались. Оборотень влетел внутрь сарая и упал на пол, заставленный и заваленный всяческим барахлом. А откуда-то сверху на него с грохотом посыпалось что-то металлическое, тяжелое… В нескольких сантиметрах от головы упал топор. Едва только оборотень понял, что он только что чуть не погиб, как сверху на него упала старая, начавшая ржаветь тяжеленая гантель, чуть не выбив из оборотня дух…
Загремел замок на хлипкой входной двери – это пытался открыть дверь непонятный, и оттого ужасный русский, набросившийся на него безо всяких на то причин. Оборотень принялся вставать. У него не было никакого желания связываться с этим странным мужиком. А тот, поняв, что противник может уйти через пролом в стене сарая, пока он возится с замком, длинно и забористо выматерился, и просто-напросто вынес хлипкую дверь вместе с замком и дверными косяками…
Как бы ни было волколаку больно и обидно, но он вдруг почувствовал страх перед этим русским. На его родине, едва только завидев его звериную фигуру, люди разбегались в ужасе. А этот русский… он словно даже не замечал, что перед ним не человек. А вот сейчас он подойдет, снова дыхнет перегаром… оборотня чуть не вырвало от одной только мысли об этом. Он принялся поспешно выбираться из-под груды хлама, свалившегося на него, не замечая, что поскуливает и подвывает от страха…
…А на шум уже бежали другие люди – оборотень слышал тяжелый топот нескольких пар ног. От мысли, что эти бегущие люди такие же, как и этот, оборотня затрясло. Расшвыривая все, что попадалось под руки, вернее, под лапы, стремясь добраться до пролома в стене. А страшный русский, отчаянно матерясь, стремился достигнуть оборотня раньше, чем тот доберется до пролома. Несколько раз в спину больно ударяли предметы, швыряемые человеком, но зверь, стиснув челюсти, старался не обращать на это внимания. До пролома он добрался быстрее человека, под отчаянный его мат.
- Семен, ты что ль? – неожиданно в проеме прямо перед почти выбравшимся из сарая оборотнем возникла чья-то фигура с поленом в руках. Которая, увидев перед собой лохматого, растрепанного, с горящими глазами зверя, глухо выдохнула, распространяя перед собой такую же вонь перегара, как и Семен: - Ох, ты ж, еб-т!
И, практически не размахиваясь, от души съездила оборотню поленом по морде. Волколака начала обуревать ярость – он мог наброситься на человека, разорвать его на части, на мелкие клочки и уйти, но… Вонь перегара встала посреди глотки, желудок принялся выкручиваться, словно завязываясь в узел и развязываясь обратно, а перед глазами снова вспыхнули искры. Глухо взвыв, оборотень прыгнул в сторону. Прыгнул вслепую, не видя перед собой ничего – сейчас ему не хотелось связываться с этими дикими русскими, главное сейчас было для него – уйти! Прочь! Прочь отсюда! От мерзких запахов перегара, от всяких гантелей и дрынов, вообще прочь!