Но из сегодняшнего боя Елизавете и её пиратам удалось вернуться, и даже без потерь. Правда, с помощью - и она не могла этого не признать - буржуина и классового врага Игоря Петровича Волкова. Но она решительно не понимала, какого чёрта он вообще встрял в их авантюру. От скуки, что ли? Скорее всего.
Однако лёгкая приязнь к 'буржуину' немедля выветрилась из души Елизаветы, когда на пороге редакции вдруг появился молодцеватый дедок - курьер из Дома правосудия - с повесткой. На первое судебное заседание Елизавете, как ответчику, надлежало явиться ровно через неделю. Сумма иска, выдвинутого против неё Волковым, составляла ни много ни мало - сто тысяч рублей.
Почти что треть стоимости Елизаветиной квартиры.
- Вот же буржуй недорезанный! - простонала она, хватаясь за голову.
Все вокруг встревоженно притихли.
- Давай мы ему тачку подпалим! - выхватив у главредши повестку, азартно предложил Сентинел. Не иначе как изучал методику ведения партизанской войны в чёрных гетто.
- Конечно, это очень поможет, - скорбно отпарировала Елизавета, забирая повестку обратно. - Ладно, без паники, орлы. Ничего у него не выйдет, наше дело правое, победа будет за нами. Сент, я тебя реально прошу ничего ультрарадикадьного не предпринимать. На заседании и выясним, как лучше отбиваться. Айс, тебя это тоже касается. Не смейте мне тут... усугублять.
- О-оки, - неохотно пробурчал Сентинел и вместе с Айспаком нырнул в загудевшую толпу.
Елизавета досидела до конца своего приёмного дня, напряжённо размышляя сразу над несколькими проблемами: удастся ли им раздобыть средства на приезд Кузьмичей - раз. С чего начать ремонт квартиры (проблема, тесно связанная с первой) - два. И наконец, действительно ли прямо сейчас в её редакции пресловутые геи находят друг друга, как признался ей Вячеслав Сюткин, он же Сэвидж. Ничего 'эдакого' в окружающем её весёлом дурдоме она не наблюдала. Хотя, возможно, хитренькие геи просто хорошо маскировались.
Мысли же о предстоящем судебном процессе главредша решительно отбрасывала прочь, как деконструктивные.
Наконец она отправилась домой, припомнив две утешительные сентенции про то, что утро вечера мудренее, а завтрашний день сам позаботится о себе. Прямо по Библии.
Он и позаботился - явлением Гробика с новым унитазом в руках. Вслед за ним пыхтел Зямыч, тащивший фаянсовый бачок. Замыкал процессию хмурый небритый мужик лет сорока с ящиком инструментов подмышкой.
- Это мой папа! - гордо и громогласно объявил Зямыч, а папа болезненно поморщился.
- Что, уже? - пролепетала Елизавета, растерянно отступая в глубину квартиры и поспешно запахивая халатик.
Ремонт туалета подразумевал, что с горшками ребёнка и котов придётся что-то срочно предпринимать. Ребёнка, впрочем, следовало перебазировать к бабушке.
- А что мне с котами делать? - вопросила она. - Их у меня трое. Трикотаж.
Трикотаж немедля возник в коридоре, с любопытством уставившись на пришельцев.
- Жопы им зашейте, - сурово посоветовал папа Зямыча. - На сутки.
Елизавета решила, что и об этом она подумает потом, и кинулась одевать Зайку. Ребёнок не протестовал - имея маму-редактора, он философски относился к постоянному авралу вокруг себя. Бабушка же пекла очень вкусные блинчики, разрешала смотреть 'Телепузиков' и читала вслух 'Томасину'.
На углу соседнего дома, называемого в народе 'клюшкой' из-за его своеобразной постройки, Елизавету с Зайкой поймал Михаил с верным 'дипломатом' подмышкой.
- Доброе утро, - деловито поздоровался он. - А я к вам.
Елизавета нисколько не удивилась тому, что шустрый рекламщик откуда-то вызнал её адрес. Где живёт редактор 'Понтия Пилата', знала подавляющая часть городских подростков.
- Боже! - всполошилась она. - Миша! Как хорошо, что вы пришли! Я забыла вас предупредить, что Вячеслав ждёт вас в понедельник, хочет отдать готовые макеты.
- Отлично, - бодро произнёс Михаил, вышагивая рядом с нею по подмёрзшей за ночь слякоти. - У меня тоже хорошая новость - фирма 'Приамурский бройлер' желает разместить у вас пиар-статью. Текст уже подготовлен к печати.
- Эм... - промямлила Елизавета в некоторой растерянности. - 'Приамурский бройлер'?
- Они предлагают потребителям новый вид продукции - охлаждённую курятину, - не обращая внимания на её замешательство, жизнерадостно продолжал Михаил, и Елизавета поняла, как именно он стал гением рекламного дела - напору его позитива невозможно было противостоять. - Две с половиной тысячи знаков.