Ох, и куда я смотрю! Тут можно пулю в башку схватить, а похотливое тело все за свое.
М-да, дамочке повезло, что охотились только за мной. А то бы быстро добегалась. Так, девчонка спокойно уматывает, а я получаю рану в плечо и прыгаю, как танцор диско, стараясь не дать ублюдку прицелиться. Сука, дорогая толстовка в крови! Теперь скотам точно не жить!
Кстати да, второй выродок катится на «радужной колеснице» левее и гасит по мне с другой стороны.
Ай, черт, дьявол! Почти попал, гад такой… У меня из-под ног вылетает земля, пули вспахивают клумбу, которая находится рядом. Слышится женский вопль, лай собак, плач ребенка. В тихом спокойном парке наступает полнейший хаос.
Я напускаю на себя теневую маскировку, чтоб скотам было хуже стрелять. Сам бросаюсь, как раз-таки в тень, пытаясь увести наемников в глушь, чтобы хорошо пообщаться.
— Стоять! Куда прешь? — кричат мне в спину.
— Окружай, давай живо! Уходит…
Выстрелы, опять выстрелы. Черт, как они перескочили бордюр и поехали по травянистой лужайке? Я думал эти кхм хипстеро-возки только для ровненьких тротуаров.
Моя фигура расплывается в глазах киллеров. Они не могут нормально целиться. Так я еще умудряюсь развернуться и бросить пару взрывных дымящихся шаров эрны.
Сзади слышатся хлопки, маты; уроды теряют управление, но не падают и не отрываются. Я пробегаю «культурную часть парка» и ныряю в кусты, где сейчас слегка сыро, прохладно. А главное… да очень Тенисто!
«Что ж, пернатые, теперь сыграем по-моему»
Тень усиливает мою магию. Прячусь от парочки недоумков и врубаю регенерацию. Рана медленно заживает, пуля с болью выходит на поверхность. И я ее достаю, словно простую занозу.
«Ладно, гады, посмотрим, кто лучше стреляет», — думаю, рассматривая этот мини снаряд и прислушиваясь к звукам в кустах.
Слышу, как наемники тормознули. Похоже их двухколесные вездеходы не такие уж вездеходные. Бородачи обвиняют друг друга, матерятся, не знают, как поступить.
Я прохожу чуть вперед без единого звука и вижу, как мужики складывают свои самокаты. Те ловко превращаются в длинные стальные дубинки, которые можно неплохо использовать в бою.
Опираясь на сложенный транспорт, как на посохи, двое идут на меня, болтая при этом шёпотом.
— Он там заныкался, окружай, — говорит придурок в полосатой футболке.
— Осторожней давай, не тупи, — отвечает тот, что в пляжной рубашке и быстро уходит в сторону.
Один прет вперед, отгибает ветки, шуршит опавшими листьями, делает все, чтоб я слышал. Второй медленно заходит с тыла, причем очень неплохо. Молодец, умеет перемещаться, как настоящий разведчик. Только это его не спасет.
Я прячусь в тени, сливаясь с большим стволом дерева. Не успевает первый ко мне приблизиться, как получает легкий заряд магии в лицо. Чертыхается, пытается отмахиваться самокатной дубиной, орет.
Я бью его между ног, потом в голову, отбираю «посох» и кидаю на землю. Эрны становится больше. Я уже спокойно могу справляться со взрослыми людьми, так что все легко получается.
Киллер падает на сухую листву, роняя свой пистолет. Последний тут же скользит в сторону, под действием моей магии.
— Тихо. Не вздумай бухтеть, — грубо бросаю наемнику, и судя по вытаращенным глазам, он все понимает.
— Стой… Погоди, самокат… — вырывается у него изо рта.
— Что? Этот что ли?
Применяю эрну и ломаю посох с колесами о колено. Точней, как сказать, гну. Главное, что он больше никогда не разложится и не сможет возить своего хозяина с его парнем.
— Ай… ты чего, — чуть не плачет хипстер, видя, как я испортил его Прелесть.
— Да так, ничего. Ограничение движения самокатов. Закон новый вышел… дружок, — напрягаясь говорю я.
При этом бросаю мощный заряд черной магии в сторону, где крадется второй упырь. Гремит пистолетный выстрел, пуля летит мимо меня. А киллер с прожженной грудью падает рожей в сухие ветки, уронив свою палку-пихалку.
— Упс… зато самокат не сломался. Не так ли? — подмигиваю своему заложнику.
Тот окончательно понимает, что дело плохо. Хватает ртом воздух, нервно глотает слюну и держится за ушибленное хозяйство. При этом медленно ползет назад, пытаясь… не знаю, что сделать. Уйти в обход что ли? Вот недоумок!
— Стоять! — командую ему. — Сейчас ты мне все расскажешь, иначе будешь подыхать долго и крайне бесславно, ушлепок.