Не успел отдышаться, как получил удар магическим лучом в живот. Защита отлично сработала. Но тут по мне стали стрелять. Сразу несколько пуль врезались в бок, заставив упасть на колени.
На сей раз защита помогла слишком мало. Я оказался ранен, пусть не особо сильно, но все же.
Черт, похоже, у Горского больше людей, чем я думал. Мы не смогли убить всех. Кто-то еще был в засаде, и это явный просчет.
— Грязные дети крыс! Гореть вам в адском огне! — простонал я, бросая магические заряды.
Убил одного упыря, ранил второго. Но в меня снова пальнули. Потом подбежали и стали месить ногами, будто заранее знали, что я измотан, и не смогу нормально сопротивляться.
— Сраный говнюк! Сколько наших побил!
— Все тачки спалил, сучонок, — хрипели наемники горского, пересчитывая мне ребра ботинками.
Это длилось недолго. Удалось закрыться руками, так, что лицо почти что не пострадало.
— Хватит! Оставьте его! Оставьте, сказал, он мой… Только мой… Вот паскуда, — прохрипел хозяин усадьбы, медленно приближаясь ко мне.
Охранники нехотя разошлись. Я остался лежать на траве, наблюдая за Горским. Который из грозы всех дворян превратился в опаленного цыпленка в разорванных шмотках и походил, скорей, на истеричного бомжа, чем на богатого человека.
— Волков младший. Такая же падаль как папочка. Теперь ты понял, кто из нас проиграл, мерзкий выродок, — произнес придурок, презрительно рассматривая меня.
— Надо его в расход, господин, — бросил один из наемников, держа в руках пистолет.
— Да, но не сразу. Сначала мы поиграем. Возьмите это говно и доставьте ко мне в подвал. Пусть оно испытает острые ощущения, прежде чем сдохнет. Как ты считаешь, щенок? Тебе нравятся острые ощущения? — слащаво проворил Горский, улыбаясь разбитым ртом.
— Тьфу, да пошел ты, — бросил в ответ, сплюнув кровь. — Слишком много болтаешь для покойника, дядя.
— Аха-ха-ха! Вот дебил! — крикнул один из наемников, а другие дружно заржали.
— Молодец, сохраняешь хорошую мину при плохой игре, сосунок. Только это тебе не поможет, — проговорил Горский, почесывая ссадину на лице.
— Твое последнее слово, говно? — сказал я на полном серьезе.
— Что? Сейчас тебе выбьют зубы за твое остроумие, падаль, — проревел мой противник.
— Хех, скотина… Все ясно. Тогда подыхай в тишине, — рассудил я, глядя ушлепку в глаза.
— Спятил совсем, господин. Под дебила косит, чтобы не мучили, — пояснил один из охранников и тут же получил вентиляцию в голове. А тишину сада разорвал громкий выстрел.
Еще один хлопок, и второй наемник стал блевать кровью.
— Ааа, что за хрень, мужики?
— Кто это там, твою мать! — раздались истеричные вопли.
Еще бы, гады серьезно занервничали. Ведь из-за живой изгороди шагала тень Кнаута, вооруженная пистолетом, который я ей любезно вручил еще перед нашим сражением.
— Здравствуйте. Вы сейчас изволите умереть, — ровным тоном произнесла тень, продолжая стрелять по охране.
Кое-кто пытался отстреливаться, но другие бросились прочь. Сам Горский задергался, глядя по сторонам. Его стало трясти, а из дрожащего рта вырвалось:
— Невозможно! Кнаут… Ты же вроде погиб. Что ты делаешь, стой! Я тебя нанял, не он! А ну стоять, я сказал, чтоб тебя!!!
— Извольте умереть, господин, — ровным голосом сказал киллера.
В Горского попали сразу две пули. У него была какая-то магическая защита. Так что гад устоял на ногах, но все же согнулся, зашатался и стал отступать.
— Эй, что ты делаешь? Отстань, отвали! Я сказал… Я приказываю, — истерично завопил «крутой дядя».
— Приказывай, хоть обделайся. Он теперь работает на меня, — прохрипел я, медленно поднимаясь на ноги и используя последнюю эрну для регенерации, чтоб остановить внутреннее кровотечение.
— А, нет! Пошел нахрен! Тебе конец. Ты сдохнешь, скотина, — стонал Горский, тщетно выставляя руку.
Его ладонь лишь светилась оранжевым, но боевой магии уже не осталось.
— Упс, магическая импотенция? Ничего, это с каждым в твоем возрасте бывает, — криво улыбнулся я, ища глазами, чем бы добить мудака.
Кнаут выставил руку и пустил поток магии. Горского снесло словно мощной лавиной. Он с криком пролетел какое-то расстояние и свалился в кусты. Кнаут пошел его добивать, но вдруг замер возле меня, рассматривая свои черные теневые руки.
— Что ты со мной сделал, Волков? Где мое тело? — спросил таким голосом, будто проснулся от долгого сна.
— Ничего, дружище, все ровно. Просто ты теперь мой раб, вот и все. Давай, завали эту тварь. А то вони от нее слишком много, — хихикнул в ответ, чувствуя, как раны постепенно проходят.