Дик сокрушенно пожал плечами.
17
Сознание возвращалось медленно.
Словно тяжелая чугунная плита придавила голову, не давая возможности пошевелиться.
Обрывки мыслей, цепляясь, путались в мозгу.
…Темно… да, чересчур темно… отчего же вы не зажжете лампу… это катодная лампа, от нее свету немного будет… спрячьте, спрячьте ее… я все время прячу от вас, мистер Хольд, лампы в передатчике… Вы сердитесь, но вы ничего не можете мне сделать… не боюсь… ах, что вы делаете!.. мисс Петерс, идите сюда… я не дам вас в обиду… держитесь за меня… и не плачьте, пожалуйста… мы еще поборемся…
Громадным усилием воли Джек открыл глаза — кругом было тихо и темно.
Где он? Неясно белели крупные пятна, — ах, это шторы на окнах.
Почему он не может пошевелиться?.. что-то режет ему руки.
Голова словно свинцом налита; резко и часто бьется пульс.
Наконец, он все вспомнил… Значит, его принесли в ту самую комнату, где он недавно был.
А как передатчик?
Джек пристально вглядывался, но ничего не мог увидеть.
Куда же делись его противники — может быть, тут же в темноте сидят?
Прислушался — никого нет… тихо.
Через несколько минут Джек, пересиливая боль, попытался освободиться от веревки.
С радостью он заметил, что дело может пойти на лад, но в это время услышал шум подъезжавшего автомобиля.
Решив, что заявить о своем присутствии он всегда успеет, Джек закрыл глаза и перестал шевелиться.
Вспыхнул свет, и в комнату вошло человек шесть. В коридоре послышался голос Хольда. Он о чем-то взволнованно расспрашивал, затем вбежал в кабинет.
— Надо избавиться от этого молодчика, — торопливо заговорил он, — похоже на то, что он знает все. Я не могу понять, каким образом он мог попасть сюда. Правда, мои люди видели, как он только пытался влезть в окно.
— Бросьте волноваться, мистер Хольд, — вялым тоном ответил ему кто-то: — ну, конечно, уберем его. Через час, самое большое, мы уедем отсюда, а дальше делайте, что хотите. Только избавьте нас теперь от драматических зрелищ.
Хольд замолчал, — по-видимому, говоривший был важное лицо, и спорить с ним не приходилось.
Среди других Джек услышал женский голос и узнал секретаря Джойса — Мери. По-видимому, и она была здесь свой человек.
Джек не утерпел и приоткрыл глаза.
— А, молодое светило сыска, ловец японских шпионов, уж простите за неприветливую встречу — злорадно заговорил Хольд, — преклоняюсь перед вашими талантами, но прошу извинения, вынужден не давать им дальнейшего развития.
— Мэгридж! Вы вчера проворонили и упустили этого молодца, так смотрите в оба теперь и распорядитесь должным образом, когда мы уедем.
Джек мельком взглянул по направлению к дивану — микрофон был на прежнем месте — передатчика не заметили.
Несмотря на внешнее спокойствие, Джек чувствовал себя прескверно: в такой переделке ему пришлось быть впервые. Адреса этого дома полиция не знала. Конечно, можно было бы вслух сказать его, и там в редакции услышат. Но взывать о помощи в данную минуту еще не имело смысла, — присутствующие еще не начинали разговоров о деле, и арест не дал бы возможности привлечь их к ответственности по делу завода.
Джек решил рискнуть — он даст им поговорить вволю, а потом уже позовет своих друзей.
Воспользовавшись досугом, он начал пытаться освободиться от веревок. Он сидел около стены в рабочем кресле с низкой спинкой; руки были отогнуты назад к стене, связаны и притянуты к ножкам кресла. Джек попробовал пошевелить руками: было адски больно, но правая рука как будто бы немного подалась вверх, и веревки ослабли.
Джек пытается освободиться от веревок.
Джек принялся за работу.
Порой ему казалось, что мясо и кожа слезают с его рук, и тогда невольный стон срывался с губ.
Сидевшие за столом ничего не замечали — они были поглощены разговорами.
— Господа, к порядку! В нашем распоряжении немного времени. Будем торопиться. Мистер Хольд, доложите о вашей работе за истекшую неделю. Трансокеанская Компания ожидала от вас более решительных действий. Я, как один из директоров, заявляю вам это официально.
Это говорил тот же нехладнокровный джентльмен, который протестовал против немедленного убийства Джека.
Хольд поднялся и тоном профессора, читающего научный доклад, начал:
— Милостивая государыня и милостивые государи! Мне остается немного прибавить к тому, что я сообщал в ежедневных сводках. Я предполагал закончить дела с заводом в течение этой недели, но, к сожалению, произошла задержка вот из за этого молокососа. — Не оборачиваясь, Хольд кивнул головой, в сторону Джека. — Из за него мачта осталась стоять по прежнему и, мало того, все мои рабочие, на которых я мог положиться, оказались под строжайшим негласным надзором своих товарищей. Работать было очень трудно. Джойс целиком находится под моим влиянием, и весь корень зла лежит в Арвинге. Поэтому я вызвал Мэгриджа с тем, чтобы избавиться от непрошеного гостя. Теперь он будет устранен совершенно, и я полагаю, что в течение двух дней мы закончим все наши дела.
В качестве сюрприза могу сообщить вам следующее: через полчаса будет взорвана заводская лаборатория, по крайней мере, отдел телемеханики. Вы удивлены? Одну минутку внимания, и все будет понятно. Честь этого предложения принадлежит мисс Мери. Перед окончанием работ я открыл газ и ушел последним, как всегда наложив на двери печать. Через час комната в лаборатории будет наполнена газом. Теперь вы спросите, каким образом я воспламеню его? Действительно, над этим можно призадуматься. Электрический запал не годился, так как расследование выяснило бы злой умысел, а концы проводов дали бы полиции очень солидные улики. Я сделал иначе: поставил в лаборатории обычный радиоприемник, настроил его на нужную волну и дал такое усиление, что при работе передатчика приемный ток даст ряд искр. Расследование может выяснить только то, что произошел взрыв светильного газа, а почему он взорвался — этого никто не узнает.
— Скажите, мистер Хольд, — вдруг встрепенулся Джек, — а где будет работать передатчик, неужели здесь, Лайнстрит, 37?
— Вы опережаете мои мысли, дорогой, — поморщился Хольд. — Я только что собрался доложить вам, милостивые государи, что настройку приемника я дал в семь тысяч метров, а этой волной как раз работает заводская мощная радиостанция нашей Компании. В одиннадцать часов вечера она начнет свою обычную работу с Калифорнией и, следовательно, все произойдет автоматически. Разрушение лаборатории, во всяком случае, выведет завод на месяц из строя, и военный заказ будет просрочен. Еще раз повторяю, что идея взрыва лаборатории принадлежит мисс Мери.
— Браво, браво, — крикнул Джек, — мисс Мери, вы с честью поддерживаете репутацию дома 37 по Лайнстрит.
— Что вы заладили одно и то же, — не утерпела Мери, — попытайтесь-ка лучше сравняться с нами, — ну, на первый случай, хоть удерите отсюда. Говорят, что алмаз можно перерезать конским волосом; вы имеете дело только с веревкой. Действуйте, скажем, вон той шпилькой, что лежит на столе. Могу подарить ее.
Джек был занят мыслями о своем бегстве и рассеянно слушал Мери. Последние слова вдруг натолкнули на блестящую мысль.
Руки его были уже свободны.
Сзади кресла на стене Джек нащупал штепсель от освещения.