— Тебе не кажется, что ты сгущаешь краски?
— Нет. Тебе вообще приходило в голову, что ты не только себя подвергаешь опасности, но и меня тоже? Кое-кто думает, что, раз я твоя жена, то я тоже причастна к этому волновому идиотизму! Разве это справедливо? Я думать не могу спокойно, что после двух лет в школе «Гордон» ты можешь погубить свою карьеру! Завтра же ты это прекратишь, Бен! Ты пойдешь к директору и скажешь ему, что все закончилось!
— Кристи, ну как ты можешь? Разве я могу за день все прекратить и при этом не утратить доверия учеников?
— Ты должен что-то придумать, Бен! Другого выхода нет!
Бен потер лоб, думая о завтрашней встрече с директором. Оуэнс — человек неплохой, способный воспринимать свежие идеи и идти на эксперименты, но сейчас на него оказывают колоссальное давление. С одной стороны — родители и учителя, которые вооружились против «Волны» и давят на него, требуя вмешаться и положить этому конец. А с другой стороны — только он, Бен Росс, умоляющий не вмешиваться и пытающийся объяснить, что внезапное прекращение «Волны» может причинить ученикам сильное потрясение. Так много сил было вложено! Прекратить «Волну» без объяснений — все равно, что бросить книгу недочитанной. Тем не менее, Кристи права. Бен тоже понимал, что «Волну» пора прекращать. Вопрос был не в том — когда это сделать, а — как. Школьники всё должны сделать сами, они должны понять, почему это необходимо. Иначе урок будет не впрок — все усилия, вложенные в эксперимент, пропадут зря.
— Кристи, — сказал Бен, — я знаю, что пора кончать, но пока не вижу как.
Жена устало вздохнула.
— И ты собираешься завтра сказать это директору? «Я знаю, что „Волну“ пора усмирить, но не знаю как»? Бен, тебя ведь считают лидером «Волны»! Ты — тот, за кем должны идти не раздумывая!
Её сарказм оставил Бена равнодушным, но он понимал, что и тут она права. Увлеченные «Волной» ученики вознесли его на такую высоту, которой он не ожидал. Но правдой было и то, что он не слишком сопротивлялся этому. Следовало признать, что до того, как дела пошли плохо, ему нравились эти мимолетные проявления лидерства: класс, переполненный учениками, выполняющими его команды; созданная им эмблема «Волны», развешанная по всей школе, и даже телохранитель! Ему приходилось читать о притягательности власти, а сейчас он ощутил это на себе. Бен взъерошил волосы. Члены «Волны» были не единственными, кому власть преподала урок, — их учитель тоже должен был его усвоить.
— Бен, — позвала Кристи.
— Да, да, знаю… Я думаю, — ответил он.
Был еще один аспект. Допустим, он придумает, что делать. Допустим, завтра он резко и бесповоротно покончит с этим. Пойдут ли они за ним тогда? Внезапно Бену стало ясно, что нужно делать.
— О-кей, Кристи. Я придумал.
Жена посмотрела на него с сомнением.
— Ты уверен, что это сработает?
Бен мотнул головой:
— Нет, но очень на это надеюсь.
Кристи кивнула и посмотрела на часы. Время было позднее, да и она устала. Склонившись к мужу, она поцеловала его в лоб. Лоб был влажен от пота.
— Пойдешь спать?
— Скоро пойду, — ответил он.
Кристи ушла в спальню, а Бен еще раз проверил в уме свой план и, довольный результатом, встал, собираясь идти спать. Но не успел он выключить свет, как в дверь позвонили. Бен устало потер глаза и поплелся к входной двери.
— Кто там?
— Это Дэвид Коллинз и Лори Сондерс, мистер Росс!
Бен удивленно открыл дверь.
— Что стряслось? — спросил он.
— Мистер Росс, нам нужно с вами поговорить, — сказал Дэвид. — Это очень важно.
— Хорошо. Входите, — пригласил Бен.
Когда Дэвид и Лори вошли в гостиную, Бен заметил, что они оба взвинчены. Неужели что-нибудь еще случилось из-за «Волны»? Не дай Бог! Гости сели на диван, и Дэвид подался вперед.
— Мистер Росс, вы должны нам помочь, — сказал он. Голос выдавал его сильное волнение.
— В чем дело? Что стряслось?
— Это все «Волна», — продолжал Дэвид.
— Мистер Росс, — вмешалась Лори, — мы знаем, как для вас это важно, но дело зашло слишком далеко.
Не успел Росс ответить, как Дэвид добавил:
— Они подчинили себе всех, мистер Росс. Против них слова нельзя сказать. Люди боятся говорить.
— Все запуганы, — сказала Лори. — Люди не только боятся выступать против «Волны», они боятся, что с ними может случиться что-то плохое, если выразят несогласие.