— Например, из-за мести любимой наложницы, которую подвергли опасности с его попустительства? — с энтузиазмом предложила я, но тайфа тут же помотал головой:
— Тогда мне придется судить тебя за убийство мага. Нет, не годится. Я еще подумаю об этом, — отмахнулся он. — Теперь я, по крайней мере, знаю, кого мне опасаться, и это уже половина успеха. Лучше скажи мне вот что: Малих не задумывался о женитьбе?..
Глава 16.3
— Малих? — я поперхнулась от неожиданности. — Разве что в страшном сне!
Тайфа кровожадно ухмыльнулся и промолчал.
— Мой господин желает женить Малиха, едва тот получит свободу, и оставить во дворце, — без вопросительной интонации вздохнула я.
— А что? — пожал плечами Рашед. — Должен же во всем дворце быть хоть один свиточник, который верен мне, а не Нисалю-аге.
— Почему господин попросту не перепродаст непокорного раба? — горестно вздохнула я, потому как уже подспудно чуяла второе дно и в стремлении оставить Малиха при дворе тайфы.
В самом деле, куда пойду я сама, если меня лишить поддержки Малиха? Снова к чорваджи-баши?
Что-то мне не слишком понравилось его последнее задание. Зато во дворце тайфы меня, несомненно, будут ждать с распростертыми объятиями, даже если я потребую-таки обещанную мне свободу… и я даже знала, кто именно будет распростирать эти самые объятия.
Потому и пыталась спрятаться в чужое расследование от подступающего ощущения, что меня продолжают планомерно приручать — и загонять в золотую клетку одновременно. Но Рашед словно понимал и это тоже — и проявлять снисходительность не собирался.
— Вера в абсолютную власть — первая ошибка новичка, — флегматичным наставительным тоном сообщил он. — Мое слово имеет вес не потому, что я тайфа, и даже не потому, что я образован и изворотлив. Мне подчиняются потому, что у меня достаточно золота, чтобы купить пару сотен янычаров и обеспечивать их учителями, офицерами, оружием и провизией. В вопросах банального влияния две сотни сабель — куда более весомый аргумент, чем дворцовая библиотека, в которой не осталось ни одной непрочитанной книги, потому что отступников в городских стенах очень сложно вразумить какой-нибудь остроумной цитатой. Конечно, среди равных, важен и ум, и смекалка… но прежде, чем дойдет до роскошных покоев и раболепных поклонов от каждого встречного, придется набить не одну морду, — скучающим голосом заключил Рашед и неопределенно покачал расслабленной ладонью.
Я отчего-то засмотрелась на его запястье с выпирающей острой косточкой и поймала себя на мысли, что никак не могу представить его набивающим кому-то физиономию.
Вот со злодейской усмешкой проворачивающим такую махинацию, чтобы противник отходил себя сам и потом еще обвинил в этом другого врага — запросто.
— Проблема в том, что Нисаль-ага бьет морды ничуть не хуже, чем я, — продолжал тайфа, и не подозревая, что фиктивная наложница вдруг вздумала сомневаться в его физической мощи. — В чем-то даже лучше: его дар — уже изрядное преимущество, как и целый отряд всецело преданных ему магов и свиточников. Будь Нисаль свободным, он легко смог бы сместить меня с дивана в городском совете — там уже есть несколько человек, готовых поддержать его, но он раб. Очень дорогой, прекрасно образованный, не раз показавший себя в деле… поэтому он и останется рабом, даже если накопит на выкуп, — безжалостно заключил тайфа. — Мне нужен этот дворец, чтобы скрываться и скрывать сестру: в городе куда сложнее утаить двух огромных лисиц. А значит, я должен сохранить за собой должность — и мага-раба. Нисаль это понимает. Поэтому и старается провернуть все так, чтобы никто не посчитал, что меня сгубил мой собственный раб: в этом случае его казнят, несмотря на поддержку в совете. А вот если к моему дворцу придет разъяренная толпа и потребует доказать, что я не оборотень и никого не сожрал… — он даже зажмурился — то ли от накатившей дурноты, то ли в предвкушении. — Если меня изгонят или убьют, мои рабы перейдут во владение султану, которому совершенно ни к чему лишние люди во дворце. Он вполне может позволить Нисалю выкупить себя — и еще вздохнет с облегчением, что казну пополнил, — непочтительно хмыкнул тайфа и снова задумался. — Красивый план, что ни говори.