— Я больше не сторонник традиционалистов, которые остались в Наре. После того как они решили стать волками в овечьей шкуре… впутавшись в дела с заклинаниями с континента. Поклясться в верности кому-то не из Японии для японского волшебника… должен сказать, у них нет даже намёка на верность своей родине.
Минору опечалили слова шамана, потому что, без сомнений, он знал, что его отец тоже был в сговоре с волшебниками с континента.
— Разве у них был другой выбор, если идеология их страны не совпадала с их убеждениями?
Шаман покачал головой на небрежные слова Тацуи.
— Преданность — дело не идеологии, а чувств.
Тацуя слегка кивнул.
— Ясно. Вот почему вы оборвали все связи с традиционалистами из Нары, вы хотели остановить направленную на бывшую Девятую лабораторию враждебность.
— Да. Время лечит. Оно исцеляет все раны. Даже те, что кажутся незаживающими.
— Думаю, некоторые раны нельзя вылечить временем, но…
— Нельзя исцелить лишь те раны, которые всё время бередят снова. Если вы не будете подливать масло в огонь, он со временем потухнет, здесь то же самое.
Тацуя непритворно вздохнул.
— Давайте оставим абстрактную философию, — он посмотрел в глаза старому волшебнику. — Почему вы перестали считать нас врагами?
Старый волшебник глубоко вздохнул из-за прямого намека Тацуи на то, что он не поверит голословному заявлению.
— Из того, что я вижу, вам ещё даже двадцати нет. Какое образование вы получили, чтобы быть столь серьёзным?
У Миюки и Минами слегка изменилось выражение лица. Тацуя, конечно, ещё не достиг возраста двадцать лет, однако фразу «вам даже двадцати ещё нет» редко использовали по отношению к ученикам старшей школы. Однако Тацую это, похоже, вовсе не волновало.
— Разве мы с вами сейчас разговариваем не из-за вашего разумного подхода?
Управляющий ресторана, который был традиционалистом, вздохнул, разом словно постарев на несколько лет.
— Я начинаю думать, что мое решение не было ошибкой. Даже способный детектив с хорошими рекомендациями не смог противостоять клану Кудо.
Тацуя не считал, что привлечение детектива оказалось полезным для управляющего. Однако он решил спросить кое о чём другом:
— Ранее вы сказали, что не могли пойти на риск найма пользователей ходзюцу. Можете доказать, что это не пустые слова?
— Могу я узнать, зачем?
— Мы ищем волшебника, который сбежал из Йокогамы. Его зовут Чжоу Гунцзинь. Он принёс этой стране немало серьезных бед.
Шаман на него посмотрел с пониманием:
— Хорошо… Я поделюсь информацией, которая у меня есть.
— Пожалуйста, — ответил Тацуя, но больше из желания надавить на старика, нежели показывая своё нетерпение.
— Мужчина, которого вы ищете, Чжоу Гунцзинь, находится не в Киото. Последний раз мы подтвердили его местоположение в пятницу 12 октября у бамбукового леса недалеко от храма Тэнрюдзи на севере, это рядом с местом, где первоначально располагалась буддистская секта. Кажется, он двигался на юг, но нет никаких признаков, что он переместился южнее реки Удзи.
Однако данные, полученные от самопровозглашённого шамана, были не слишком подробными.
— Вы знаете, почему он не пошёл южнее Удзи?
— Он намеренно не пересекает реку. По ней установлен барьер для защиты Киото.
Впервые за день Тацуя искренне удивился.
— Река Удзи покрыта магией по всей длине? Как вы смогли развернуть такой обширный барьер? — спросила Миюки вместо замолчавшего брата. Однако её вопрос стимулировал Тацую, и у него внезапно появился ответ:
— Нет, он не ограничен рекой Удзи, сама река стала проводником для барьера, я прав? Если смешать магию с водой реки, у неё самой появится магический эффект.
— Удивительно! Девяносто очков! — старый шаман широко улыбнулся. Ранее он вел себя с Тацуей как с равным, и лишь в этот раз посмотрел взрослыми глазами на ребёнка, увидев в Тацуе хорошего ученика.
— Оставшиеся десять очков… Вы не добавляете что-то в реку, а изменяете саму воду… в каком-то месте вы её освящаете? — дополнил Минору.
— Ох! Как быстро, хотя ты ещё ученик старшей школы. Как и ожидалось от прямого потомка клана Кудо, — чуть похвалил старый волшебник. — Барьер начинается с дамбы Амагасэ, там мы освящаем воду. Конечно, не всю, для этого потребовалось бы постоянное присутствие более сотни волшебников.
Тацуя и Минору тоже понимали, что это невозможно сделать.
— Тем не менее созданный барьер не так уж и силён. В лучшем случае он годится, чтобы предупреждать о враге за рекой. Однако есть отличия от механической сигнализации, здесь каждый оператор может прочесть информацию с разными параметрами. Кроме того, его можно настроить на реагирование на конкретного человека.
— Другими словами, вы один из операторов барьера реки Удзи?
Шаман кивнул:
— Меня научили управлять заклинанием этого района случайно. Вполне возможно, другие операторы не знают, что я один из них. И я тоже о них не знаю. Однако сейчас это неважно. — На этом старый волшебник умолк, но осталось впечатление, словно ему ещё есть что сказать. Может быть, он посчитал, что ещё не совсем ослаб, и бессознательно попытался показать это молодёжи. — С этим барьером Ямасиро и Ямато не пострадают. Что до меня, с момента появления Чжоу Гунцзиня в Киото, я следил за барьером, чтобы увидеть, когда он снова его пересечёт.
— Зачем?
— Этот человек опасен для страны, — чётко ответил лидер традиционалистов. — Хотя я говорил, что время лечит, если честно, даже сейчас я не отбросил всю злость на бывшую Девятую лабораторию. Если бы вы, ребята, ворвались и начали меня допрашивать, я бы никогда не заговорил о барьере или местонахождении Чжоу Гунцзиня. — Шаман обвёл взглядом Минору, Тацую, Миюки и Минами, затем пристально посмотрел на Тацую. — Однако вы придерживались минимальной вежливости. Должен сказать, что мне вы показались довольно торопливыми, но я не хотел проливать лишнюю кровь.
Это совпадение оказалось и вправду благом, подумал Тацуя, слушая слова шамана. Он не пошёл дальше в ресторан, поскольку тогда Миюки и Минами хотели пообедать. И кровь не была пролита потому, что с ними не оказалось Микихико, который мог управлять барьерами. Конечно, он не сказал это вслух. Это была бы не обычная честность, а честное безрассудство.
— Спасибо за ценную информацию.
— И ещё одно, поосторожнее с людьми из храма Курамы и района Арасиямы. Похоже, они окончательно слились с волшебниками с континента.
Тацуя поклонился и поднялся. С небольшой задержкой Миюки последовала примеру брата. Минору и Минами поклонились и тоже поспешно поднялись. Старый волшебник смотрел на это с улыбкой.
Когда они вышли из ресторана, солнце уже начало садиться. Хотя до заката ещё было время, до темноты осталось недолго, поскольку дни уже становились короче, что в особенности было заметно на западной стороне. У них всех появилось чувство выполненного долга, а не пустоты из-за напрасно потраченных часов, и, конечно же, времени сегодня осталось не так много.
— Что будем делать дальше? — спросил Минору, когда они спускались по склону к храму. Если верить словам шамана, Чжоу Гунцзинь уже покинул эту область.
— Северная часть реки Удзи слишком широка, чтобы её обыскивали пять человек. Нужно больше подсказок.
— Тогда направимся в район Арасияма?
— Наверное.
В это мгновение Тацуя вспомнил новость об убийстве телохранителя Саэгусы Маюми. Местом преступления была речка Кацура, протекающая через район Арасияма.
Завтра он обследует место убийства вместе с Маюми. Она попросила полицию о том, чтобы ей дали осмотреть вещи Накуры, но даже если она сможет их достать, самое важное — это посетить место преступления. В Арасияме могут быть некоторые подсказки, и, конечно, это хорошее решение обследовать район, однако его время ограничено одной ночью. Еще он подумал, что бесполезно обыскивать один и тот же район два дня подряд.