Рядом у трона скучал его главный телохранитель Егор Михайлов. Здесь же были воевода Старшей дружины Корнил Шахов и Николай Строгов, исправник Дворцовой стражи. Как совершенно точно знал Пётр, его дядя получил очень хорошие деньги за участие в купеческом заговоре против Всеслава. Деньги эти он сумел сберечь и значительно приумножить, вкладывая их в торговые и ремесленные предприятия, которые защищал силами стражи. Более того, многим из купцов и ремесленников за соответствующую мзду, Николай Строгов обеспечивал снижение налогов. И без того нищая казна теряла деньги, а исправник Дворцовой стражи продолжал богатеть. Всё это было известно Петру, но сделать он ничего не мог. После гибели войска в битве на Багровых полях, Дворцовая стража оказалась практически единственной вооружённой силой на которую можно было опереться. И Николай обеспечивал её полную лояльность Петру, пока тот закрывал глаза на беззакония её начальника.
-- Ну всё, хватит, - Пётр устал слушать бормотания главного писаря.
-- Государь?
-- Я понял к чему ты ведёшь. Говори прямо, на сколько придётся повысить налоги в этом году?
-- Ещё на десятую часть, иначе казна недополучит денег и продуктов.
***
На обеде в Малой трапезной присутствовал только что прибывший из Удольчина предельный князь Солоплажа Харитон Волков. Шестнадцатилетний князь был не по годам крепок и силён. Свалившиеся на него беды, связанные с гибелью отца и проигрышем войны не сломали юношу, лишь заставив его собраться и быстро повзрослеть. Отказавшись от общения в Большом зале, он сразу потребовал у Петра личной беседы. Особого почтения высказывать не стал, лишь коротко кивнув головой с длинными русыми волосами. Серые глаза юного князя сверлили хозяина Древгорода твёрдым холодом. Харитон не собирался прощать Петру участие в Вежинском содружестве, в битве с воинами которого пал его отец Олег. Пётр пригласил гостя за стол.
Вместе с князьями за стол уселись Егор Михайлов, Корнил Шахов и Николай Строгов. Прислужники разлили по тарелкам ароматную уху из сома и сазана, расставили кадушки с солёными грибами. Утолив первый голод, Харитон приступил к разговору, ради которого и приехал.
-- Государь, я проделал столь долгий путь не просто так, - голос Харитона был жёстким, с лёгкой хрипотцой, не лишённым впрочем ноток, характерных для совсем молодых людей. Пётр пожалел, что не умеет говорить так же твёрдо и без малейшего волнения. Юный князь тем временем поддел ложкой солёный гриб и отправил его в рот, лишний раз подчёркивая отсутствие должного почтения к собеседнику. - Я пришёл требовать у тебя справедливости.
-- И в чём же заключается эта несправедливость по твоему мнению?
-- Я каждый год обороняю западные границы Рустовесской земли от набегов киврийцев. Если государь помнит, то два года назад именно я разбил войско Вечерних королей, перешедших пограничную реку Лантину. И что я получаю взамен? Сваяльцы повадились нападать на мои владения. Но мало того, теперь Дом Юрьевых тоже претендует на мои земли. Недавно Хотен Юрьев прислал мне письмо в котором потребовал выплачивать ему подать в размере не менее половины от того, что раньше получал с Солоплажа державный князь.
-- Всего лишь половину? - засмеялся Корнил Шахов, уплетавший вторую порцию ухи. - Тогда уважаемому князю очень повезло, что Юрьевы не требуют с него всю сумму.
-- Скажи своему слуге, государь, - Харитон не отрываясь глядел на Петра, - что я пришёл говорить с тобой и мнение безродных выскочек меня нисколько не интересует.
-- Помолчи, Корнил, - Пётр был вынужден осадить зарвавшегося воеводу.
-- Спасибо. Так что государь ответит на мою просьбу?
Пётр молча стучал пальцами по столу. Что тут можно ответить? По мирному договору дела, относящиеся к Солоплажу решались победившими предельными князьями самостоятельно, без какого-либо ведома державной власти. И теперь Хотен Юрьев решил поправить свой денежный достаток за счёт юного Волкова. Странно, что только сейчас такая светлая мысль посетила ум князя Юрьева. Пётр отвёл в сторону Егора Михайлова и дал ему распоряжение. Спустя около половины часа главный телохранитель вернулся с отличным мечом, снабжённым богато украшенными ножнами. Пётр протянул меч Харитону Волкову.
-- Бери, князь. Другой справедливости я тебе предложить не могу.
-- Спасибо, государь. Я тебя понял, - ответил Харитон, принимая подарок.
***
Корнил Шахов как всегда бесцеремонно прошёл на женскую половину резиденции. Вера Строгова, жена державного князя, держала на руках свою годовалую дочь. Рядом с ней сидела Агата Михайлова, у ног которой дул в глиняную свиристелку её двухлетний сын Василий. Вошедший Шахов прервал их разговор. Красивую всё-таки жену себе раздобыл этот Михайлов! Если бы она была свободна, стоило обольстить именно её. Поначалу Корнил так и пробовал сделать, но Агата категорически отвергла все его поползновения. Потом воевода сообразил, что проще и выгоднее будет сделать своей любовницей вдову Лютогоста Элли. Та довольно быстро поддалась на его ухаживания, но вот выходить замуж за начальника Старшей дружины пока отказывалась, объясняя это тем, что нет доподлинных свидетельств о гибели её мужа. Тем более, что ходили слухи, что он вовсе не погиб, а жив и воюет где-то на севере. Между тем, отношения Элли с Корнилом продолжались и были очень прочными. Два года назад она родила от него дочку и сейчас у Элли появились подозрения о новой беременности. Вера Строгова недовольно поглядела на вошедшего.