— Это не делает его меньшим жиробасом. Отдохни, мам. И держи телефон под рукой.
Взгляд Пейджи смягчается.
— Я в порядке, — повторяет она. Понимает, что это бесполезно, и всё равно повторяет.
— Просто отдохни, — бросает он через плечо, сбегая по ступенькам веранды.
— Ты только вернулся из школы, тебе тоже нужно отдыхать, — кричит она ему вслед. — А не бежать на работу!
Он коротко машет ей рукой.
Он максимально не обеспокоен.
Он прикладывает все силы, чтобы показать, насколько у них всё в порядке. Как будто вчера она не смотрела на него перепуганными глазами, пытаясь вспомнить, где в их кухне стоят грёбаные чашки. Как будто Рыжий целую ночь не провёл за компьютером, изучая медицинские сайты, после прочтения которых хотелось выйти на улицу и завыть под мигающим ночным светофором.
Да, проблемы с памятью начались ещё год назад, врач выписал какое-то стимулирующее дерьмо, покупка которого повлекла за собой работу Рыжего в «Тао-Тао». Врач попался стрёмный: разговаривал с Пейджи, как с умственно отсталой.
Как будто на стуле перед ним сидел пятилетний ребёнок.
Побольше расслабляться. Поменьше нервничать. Всё будет хорошо, нужно позволить голове отдыхать, Мо Пейджи. Вы же умная женщина. Сколько часов в сутки вы спите? Четыре — крайне мало. Нужно как минимум в два раза больше. Продолжительный стресс и хроническая усталость вызывает нарушение нервной системы. Вы ударялись головой? Височная или затылочная доли страдали за последний год? Вы знаете, что у вас повышенное внутричерепное давление? А какова обстановка в семье? Рекомендовал бы вам сделать МРТ головного мозга, процедура дорогостоящая, но обезопасит вас от неожиданных…
За всё это высказанное дерьмо и за курс стимулирующих таблеток они вывалили весь запас отложенных средств, который удалось найти дома. Весь.
— Разве можно так? — шептала Пейджи сквозь прижатые к губам пальцы.
Можно.
Потому что после курса действительно становится легче. Врач — дятел, но таблетки работают. Таблетки помогают.
И теперь накатывает острый стыд, ведь на время Рыжий действительно почти забывает, почему он работает в «Тао-Тао». Забегаловка настолько легко становится частью его жизни, что на какой-то момент перестаёт ассоциироваться с болезнью Пейджи.
Мало того: ещё немного, и начала бы ассоциироваться с другим, абсолютно лишним в этом долбаном уравнении человеком. Но.
Вчерашний день заставляет вспомнить.
Вздёргивает за шкирку и прикладывает о реальность, потому что Пейджи, блядь, забывает, где стоят чашки, и это уже не шутки. Такого нормальные люди не забывают.
Можно забыть, куда ты засунул пульт, можно забыть зарядить мобилу или купить молоко, хотя выходил за молоком. Можно забыть, как зовут нового соседа, но не расположение шкафа с посудой, который не двигали с места уже лет девять. Последняя перестановка у них на кухне случилась в 2006-м, когда кухонную трубу прорвало — пришлось передвигать практически всю мебель.
И это, сука, давненько, чтобы путаться сейчас.
Рыжий сильно стискивает зубами сигарету, шарит по карманам и думает, что, наверное, когда-нибудь эта ебучая кнопка, на которую увлечённо жмёт кто-то там, наверху, чтобы посмотреть: на сколько же ещё Рыжего хватит?! — наверное, она когда-нибудь сломается. Будет хуёво, если нет.
Если нет, Рыжий за себя не отвечает.
У него терпение железное, но не вечное. Потому что ничего вечного, блядь, не существует. Ещё и спички дома оставил.
Ни хрена у Рыжего не может быть нормально. Он чувствует, что сейчас сплюнет неподожженной сигаретой в урну, развернётся и въебёт кулаком по стеклянной автобусной остановке. Он почти видит, как от грохота шарахается в сторону миловидная бабуля в широкополой шляпе, стоящая рядом. Как вскрикивает проезжающая на велосипеде девушка. Как заливается лаем болонка на поводке.
И, точно, от этого стало бы легче. На минуту, на полминуты. Стало бы.
Иногда ему кажется, что он балансирует на очень тонкой границе — стоит только немного, самую малость пошатнуться вперёд, и всё. Сорвёшься, полетишь. Будешь ловить ртом летящий в ебало воздух, а потом шваркнешься о дно, чвахнешь, как лопнувший пакет с киселём. Превратишься в перемолотый фарш, и никто о тебе не вспомнит.
Ни одна сука.
…первый звонок от Хэ Тяня поступает в девятом часу вечера. Рыжий как раз принимает заказ у восьмого столика, когда в кармане начинает вибрировать и разрываться писком мобильный.
«Мама», — думает он.
Мысль резкая, как будто кто-то ткнул пальцем в ожог.