Отбросив ненужные мысли, я сосредоточился на происходящем. Мы как раз подходили к форту. Охрана распахнула ворота, пропуская нас. Внутри стояла тишина, только изредка откуда-то из-за хозяйственных построек надоедливо гавкала собака. Бдительный сторож пережидал жаркую погоду, лежа в тенечке и обозначая лаем свое присутствие. Кроме пары женщин, развешивающих белье в дальнем углу подворья и трех скучающих пиратов на крыше блокгауза, никого не увидел.
Шедшие за нами пираты Тиры уселись в тени на мягкую травку, там же примостились Копыто и Корявый. Между вольными братьями возник оживленный разговор, словно пять минут назад не смотрели друг на друга волками. Тира же потянула меня дальше. Завела за угол блокгауза и по натоптанной тропинке привела к добротно сколоченному сарайчику с односкатной крышей. Дверь в это строение была открыта, на входе сидела полосатая кошка. При нашем появлении она рванула в сторону, задрав хвост, а девушка, чуть пригнувшись, шагнула в полутьму жилища.
— Агла! — звонко крикнула она, оглядываясь по сторонам. Кошачий взгляд у нее, что ли? Совершенно ничего не видно.
— Чего ты кричишь? Здесь я, — ворчливый голос раздался из дальнего угла сарая. — Кого привела, неугомонная?
Наконец, мои глаза привыкли в полутьме, и я увидел справа от себя узкий длинный стол, заставленный горшками, стеклянными флаконами, бутылками, плошками и другой разнообразной посудой. Над столом протянута веревка с пучками гербариев. Он них в нос било разнообразными запахами высушенной травы. Слева из камней сложена небольшая печка, возле которой в гордом одиночестве торчит чурбак. Наверное, играет роль стула.
Хозяйку я тоже разглядел. Старуха с совершенно седыми волосами, сложенными в аккуратную прическу, сидела на наскоро сколоченной лежанке, обхватив руками колени. На ней было мешковатое платье, из-под которого выглядывали сбитые носки разваливающихся башмаков.
— Агла, посмотри этого человека, — Тира дернула меня, застывшего на пороге, за руку и выпихнула вперед. — Его вчера по голове крепко стукнули. Жалуется на боли и слабость.
Врет, не жаловался я на слабости. Сама все выдумала.
— У тебя есть лекарь, — проворчала старуха. — Я-то чем могу быть полезна? Здесь может быть обычное сотрясение. Легко вправить.
— Ты умеешь убирать боль, я знаю. Посмотри, чем можно помочь? Если не удастся — пусть не жалуется. В конце концов я сделала все, что смогла, — Тира отошла в сторону и прислонилась к стене, сложив руки на груди. — Разве тебе трудно ладонями поводить над макушкой?
— Не трудно. Просто я не понимаю твоей причины помочь этому человеку, — старуха показала пальцем на чурбак. — Вытащи эту колоду на свет и садись лицом к двери. И чем же он привлек тебя, госпожа? Не помню, чтобы ты так рьяно хлопотала за чужих людей, кроме Слюньки.
Я навострил уши. Очень уж меня заинтересовал этот тип.
— Так Слюнька меня и одолел сегодня с просьбами помочь ему, — кивнула Тира в мою сторону. — А еще он пострадал в моем доме. Это недопустимо. Не хочу быть должной.
Неожиданно девушка оторвалась от стены, и вместо того, чтобы уйти, пересела на место старухи, изящно закинув ногу на ногу. Я только покосился на нее. Совсем интересно, при чем здесь слюнявый дурачок?
— Представляешь, какой-то ублюдок пытался убить гостя Плясуна. Найду гада — кишки выпущу, — добавила она.
Пока я тащил чурбак к указанному месту, раздумывал о роли Слюньки в жизни загадочной фаворитки Лихого Плясуна. Но пока не мог найти ответов, так как не хватало информации. Оставалось бездумно смотреть на улицу и ждать помощи от Аглы. Из сарая хорошо просматривался угол блокгауза и развалившиеся на земле пираты. Они что-то горячо обсуждали, даже руками махали, кидая взгляды на жилище странной старухи. Речь явно шла обо мне, неведомым образом завладевшем внимание любовницы их капитана. Я не хотел называть Тиру так, зная историю ее появления на острове. Фрайман Плясун сейчас на дерьмо исходит. Я выбил его человека из турнира, да еще его воспитанница (да, пусть лучше так) ко мне проявляет знаки внимания. Ему все равно доложат, с кем Тира сегодня так любезничает.
Холодные сухие ладони обхватили мою голову и стали вертеть ее из стороны в сторону. Особое внимание Агла уделила месту, по которому пришелся удар неизвестным предметом. Я-то подозреваю, что меня шарахнули дубинкой или увесистой колотушкой.
— Какие боли? — строго спросила знахарка, или кто там она была по штату форта, если проживала здесь.