Солдат-афганец вернулся домой. На улице встретил товарища, служившего во внутреннем военном округе. Тот увидел на груди афганца орден и две медали. Сказал обиженно: - Устраиваются люди! Вместе призывались, в одно время уволились. А он вон сколько наград нахватал!
Командир взвода связи, нарисовав синусоиду, объясняет солдатам, как движется но проводам электрический ток. Один солдат замечает: - Все ясно, кроме одного - как эта кривуля проходит по прямому каналу? Быть такого не может!
.G.12.TIF;3.92";2.8";TIFF
ИЗ СТАРЫХ РОССИЙСКИХ
АНЕКДОТОВ
Однажды в Царском Селе императрица, проснувшись ранее обыкновенного, вышла на дворцовую галерею подышать свежим воздухом и увидела у подъезда несколько придворных служителей, которые поспешно нагружали телегу казенными съестными припасами. Екатерина долго смотрела на эту работу, не замечаемая служителями, наконец крикнула, чтобы кто-нибудь из них подошел к ней. Воры оторопели и не знали что делать. Императрица повторила зов, и тогда один из служителей явился к ней в величайшем смущении и страхе. - Что вы делаете? - спросила Екатерина.- Вы, кажется, нагружаете вашу телегу казенными припасами? - Виноваты, ваше величество,- отвечал служитель, падая ей в ноги. - Чтоб это было в последний раз,- сказала императрица,- а теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обер-гофмаршал и вам жестоко достанется от него.
На звон колокольчика Екатерины никто не явился из ее прислуги. Она идет из кабинета в уборную и далее и, наконец, в одной из задних комнат видит, что истопник усердно увязывает толстый узел. Увидев императрицу, он оробел и упал перед ней на колени. - Что такое? - спросила она. - Простите меня, ваше величество; - Да что же такое ты сделал? - Да вот, матушка-государыня: чемодан-то набил всяким добром из дворца вашего величества. Тут есть и жаркое и пирожное, несколько бутылок пивца и несколько фунтиков конфет для моих ребятишек. Я отдежурил мою неделю и теперь отправляюсь домой. - Да где же ты хочешь выйти? - Да вот здесь, по этой лестнице. - Нет, здесь не ходи, тут встретит тебя обер-гофмаршал, и я боюсь, что детям твоим ничего не достанется. Возьми-ка свой узел и иди за мною. Она вывела его через залы на другую лестницу и сама отворила дверь: - Ну, теперь с Богом!
В 1789 и 1790 годах адмирал Чичагов одержал блистательные победы над шведским флотом, которым командовал сначала герцог Зюдерманландский, а потом сам шведский король Густав III. Старый адмирал был осыпан милостями императрицыЄ При первом после того приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для этого она пригласила его к себе на следующее утро. Государыню предупреждали, что адмирал почти не бывал в хороших обществах, иногда употребляет неприличные выражения и может не угодить ей своим рассказом. Но императрица осталась при своем желании. На другое утро явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и, посадив против себя, вежливо сказала, что готова слушать. Старик началЄ Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и наконец пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился, как бы при разговоре с равным себе. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, ругал трусов-шведов, причем употреблял такие слова, которые можно слышать только в толпе черного народа. "Я ихЄ я ихЄ" кричал адмирал. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицейЄ - Виноват, матушка, ваше императорское величествоЄ - Ничего,- кротко сказал императрица, не давая заметить, что поняла непристойные выражения,- ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею.
У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру м сделали чучело. Граф Брюс приказал об этом Никите Рылееву. Рылеев был не из умных; он не понял и отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон и передал ему волю императрицы. Томпсон не на шутку перепугался, побежал к императрице просить прощении, но по дороге помер.
Английский посланник подарил Екатерине телескоп, который ей очень понравился. Придворные, желая угодить государыне, спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают на луне горы. - Я вижу не только горы, но и лес,- сказал граф Львов. - Вы возбуждаете мое любопытство,- произнесла Екатерина, поднимаясь с кресла, чтобы посмотреть. - Торопитесь, государыня, иначе начали рубить лес, вы не успеете.
К Державину пришел какой-то сочинитель прочесть свое произведение. Старик часто засыпал при таких чтениях. Так случилось и на этот раз. Жена Державина, сидевшая рядом, непрестанно толкала его. Но сон так одолел старика, что он даже захрапел. Когда жена разбудила его, Державин в гневе закричал: - Ты никогда не дашь мне выспаться!
Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. - Государыня желает, чтоб дело решено было таким образом,объявили ему сенаторы. - Если так - не смею ослушаться,- сказал Разумовский и подписал свою фамилию "вверх ногами". Этот поступок сразу же стал известен императрице, та потребовала объяснений. - Я исполнил вашу волю, но так как покривил совестью, то и подпись моя кривая.
Однажды Львов ехал вместе с Потемкиным в Царское Село и всю дорогу должен был сидеть, прижавшись в угол экипажа, не смея проронить слова, потому что светлейший находился в мрачном настроении духа и упорно молчал. Когда Потемкин вышел из кареты, Львов остановил его и с умоляющим видом сказал: - Ваша светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба. - Какая? - спросил изумленный Потемкин. - Не пересказывайте, пожалуйста, никому, о чем мы говорили с вами дорогою. Потемкин расхохотался, и хандра его, конечно, исчезла.
Как-то раз, за обедом у императрицы, зашел разговор о ябедниках. Екатерина предложила тост за честных людей. Все подняли бокалы, один Разумовский не дотронулся до своего. Государыня, заметив это, спросила его, почему он не доброжелательствует честным людям? - Боюсь - мор будет,- отвечал Разумовский.