Когда в салоне самолета они устраивались на своих местах, ему показалось, что Хенри успокоился. Мальчик стал смотреть в иллюминатор на вечернее взлетное поле, на то как обрабатывают самолет противогололедным составом, потом на панораму Москвы под крылом самолета. Вальтер сразу же открыл ноутбук и погрузился в чтение документов по предстоящему новому договору, который ждал его уже вторую неделю и грозивший сорваться из-за задержек с подписанием по его вине. Ничего страшного в этом не было бы. Не этот договор, так следующий. Заказчики были. Но ему пришлось бы оплатить сотрудникам за предварительную работу, которую они уже проделали по этому договору. Он не мог позволить себе такую щедрость. Поэтому с головой ушел в работу.
Через час полета Вальтер почувствовал, что сын начал ерзать в кресле, явно привлекая в себе внимание.
— Снимите мне, пожалуйста, рюкзак. Я достану наушники.
— Хенри, я спрашивал тебя, не нужно ли тебе что-нибудь в рюкзаке, когда убирал его наверх. Ты сказал, что нет.
— Извините.
И отвернулся к иллюминатору. Вальтер долго смотрел на него, в конце концов встал, достал рюкзак и протянул сыну.
— Держи, Хенри.
— Что это?
— Рюкзак. Ты просил достать рюкзак.
— Я ничего не просил. Вы ошиблись.
И снова отвернулся к иллюминатору. Вальтер подержал рюкзак несколько минут на вытянутой руке, потом молча убрал его на место.
Во время полета лайнер сильно потрясло шквалистым боковым ветром. Поэтому с подачей ужина команда припозднилась. Когда стюардесса остановилась возле кресла Вальтера, он обратился к сыну с вопросом:
— Что ты будешь есть? Что тебе подать?
— Мне ничего не нужно. Я не голоден. И потом я не ем так поздно.
— Хенри, в самолете едят не для утоления голода. А чтобы немного снять стресс. Отвлечься. Расслабиться.
— Пожалуйста, расслабляйтесь. Я не буду вам мешать.
— Хенри, я забочусь о тебе. Может, все-таки сок?
— Я достаточно ясно ответил на ваш вопрос.
Хенри, черт побери!..
Да, Хенри. Когда он узнал, что Елена назвала сына Генрих, Хайнрихь, он был счастлив. Его отца тоже звали Хайнрихь. Он поймал ее тогда случайно на Красной площади, когда она вела группу школьников из Австрии. Она проявила благоразумие и не стала затевать скандал в столь патетическом месте и согласилась отвечать на его вопросы. Он шел в хвосте подростковой группы и пробовал на вкус имя сына:
— Heinrich. Heini. Ja, Heini. Mein Heini.
Ребята оглядывались на него и что-то говорили. Он не слушал.
Когда группа села в автобус, Елена подошла к нему и заявила:
— Моего сына зовут Гена. Когда он подрастет, вряд ли ему понравится твое дурацкое Хайни.
Он с радостью согласился:
— Да-да, Лена. Может быть, тогда Хенри? Это звучит более мужественно.
Она усмехнулась и ничего не сказала.
Так появился Хенри. Сейчас он спал на заднем сиденье машины, и они ехали домой.
В понедельник в первый учебный день в гимназии Хенри после завтрака пошел одеваться, а Вальтер задержался, отвечая на звонок кого-то из сотрудников бюро, и когда вышел в прихожую, сын стоял одетым в демисезонное пальто.
— Хенри, ты оделся не по погоде. На улице мороз и ветер. Надень куртку.
— Там всего десять градусов. Ты не знаешь, какие морозы бывают в Москве.
— Слышал. Тем не менее сними пальто и надень куртку. И поторопись. Нам уже нужно выезжать.
— Я давно готов. Это ты тянешь резину.
— Хенри, в чем дело? Что за каприз? Ты же в Москве ходил в куртке при нулевой температуре.
— Это мое дело. Сейчас я хочу в пальто.
— Я требую, чтобы ты надел куртку.
Вальтер стал расстегивать и снимать пальто с сына. Лина вышла в прихожую и молча наблюдала эту сцену. Она сразу поняла, почему Хенри оделся именно так. Как же Вальтер не видит очевидной вещи? Ему только прямо или влево-вправо.
Хенри сел на банкетку.
— Я вообще никуда не поеду. Не нужна мне ваша вонючая гимназия.
— Хенри! Быстро встал и пошел к машине!
И Хенри встал. И пошел. Раздетый. С непокрытой головой и в тонком джемпере на хлопковую футболку.
Вальтер схватил куртку, побежал за ним следом и бросил ее на заднее сиденье, где уже сидел сын. Лина наблюдала через стекло входной двери как машина тронулась с места, выехала на проезжую часть, и в этот момент задняя дверь приоткрылась, а на тротуар полетела злосчастная куртка.
Некоторое время ничего не происходило. Машина не двигалась, было видно, что и водитель и пассажир сидят на своих местах. Минут через пять Хенри вышел, поднял куртку и понес ее в дом. Лина выскочила навстречу с пальто в руках и помогла ему одеться. Вальтер собрался присоединиться к ним и шел к дому с каменным лицом. Но вдруг передумал и остановился на полпути. Когда Хенри поравнялся с отцом, они вместе пошагали к машине.