В доме тишина. Неделю назад Кляйзер подарил Людвиге наушники. Теперь она как пацанка вечерами ходит в них и слушает телевизор. Вот и сейчас сидит в гостиной и смотрит какое-то шоу. А до меня не доносится ни звука.
Я спустился вниз. При моем появлении Людвига сняла наушники и включила звук в телевизоре. В это время шоу прервалось на выпуск местных новостей. В какой-то момент мне показалось, что на экране промелькнуло смутно знакомое лицо. Вальтер?… Нет, наверное, почудилось.
Спина начала ныть. Я опустился в кресло.
Новости изобиловали криминальными сюжетами, репортажами с мест дорожных аварий, немного экономики и политических событий федерального уровня. В последней части пошла светская хроника: благотворительный обед для детей мигрантов, концерт японской скрипачки во Фрауэнкирхе, открытие нового торгового центра и прочая ерунда. А потом…
— Несколько лет назад местное сообщество с любопытством следило за развитием романа одного из ведущих менеджеров компании «Риггар» Вальтера Риггерта с любовницей из России.
На экране замелькали кадры пятнадцатилетней давности. Чёртовы журналюги! Не зря я не люблю этот ящик. Чем бы заглушить его навсегда? Как назло под рукой ничего нет подходящего!
— Похоже, эта история имеет продолжение. Наш корреспондент нашел в интернете несколько сюжетов с новогодней вечеринки в русской гимназии Магдебурга.
Теперь на экране пошли снятые на телефон кадры беснующейся под грохот барабанов и еще каких-то инструментов молодежи. В песне, звучащей со сцены, я с трудом узнал старинную французскую народную песенку.
В ней пелось о том, как деревенский парень влюбился в рыжую девчонку с волосами цвета апельсина. Да вот беда: у парня на апельсины аллергия. При виде девчонки парнишка покрывался прыщами. Местная колдунья посоветовала ему рецепт: съесть за раз корзину апельсинов вместе с кожурой. Бедный влюбленный так и сделал. После этого неделю не мог выйти из дома. Тело покрылось коростой с ног до головы и текло изо всех дырок. Пришлось помучиться, но аллергии как не бывало. Радостный в предвкушении встречи с любимой парень побежал на свидание. И видит, что его любимая самая страшная девушка в деревне: вся в веснушках, кривая на один глаз, руки волосатые. В общем, парень излечился и от аллергии и от любви.
Забавная песенка. На деревенских праздниках в Заалене её замечательно исполнял на аккордеоне местный ветеринар. Да… Если бы он также замечательно исполнял свои ветеринарские обязанности! Но при чем тут история Вальтера?
Тут кадры переместились на сцену. Там какой-то мальчишка с гитарой наперевес и рыжая девчонка, надо же, рыжую нашли, скакали как заведенные и пели ту самую песенку.
— Хотя мальчик очень похож на свою русскую мать, у него примечательная фамильная достопримечательность Риггертов — знаменитый Риггертовский нос, передающийся по легенде только по мужской линии. Присутствие на вечеринке самого Вальтера Риггерта не оставляет скептикам шансов усомниться в том, что перед нами его сын.
Да, нос… Неизвестно точно, откуда появилась эта приметная деталь в нашем роду. Старшая сестра отца как-то рассказывала, что давным-давно один из предков привез из крестового похода младенца, прижитого от турчанки или египтянки, или еще черт знает от кого. Вот от этого младенца и появился потом у наших мужчин восточный нос. Ерунда всё это. Старушка была немного не в себе. Сочинила, наверное, историю.
В последнем кадре смеющееся лицо мальчишки попало в объектив, и я заметил щербинку между верхними зубами. Такая же была у Марлиз. Благодаря этой щербинке мы и познакомились.
После возвращения из Америки отец отправил меня на реабилитацию в Германию в Баден-Баден. Каждый раз во время ежевечернего моциона я заходил в кафе перевести дух и выпить чашку кофе. Однажды мое внимание привлекли две девушки-подружки за одним из столиков. Они что-то оживлённо обсуждали и весело смеялись. Та, что сидела ко мне лицом, машинально прикрывала рот ладошкой. Во время смеха кудряшки на ее голове пружинили и смешно подскакивали. Хотелось подойти и накрыть их рукой. Когда девушки направились к выходу, я пошел следом. На пешеходном переходе мы поравнялись и я, обращаясь к кудряшкам, спросил:
— Вы, наверное, умеете замечательно свистеть?
Она обернулась и засмеялась, забыв прикрыть рот:
— Пока нет. Но если вы меня научите… Я примерная ученица.
Так всё началось… Потом, когда мы поженились, Марлиз всё порывалась исправить щербинку. Я не разрешал. Она была такой задорной, веселой с этим милым изъяном. И свистеть у нее получалось замечательно!