Мне ужасно мешали мои живописные принадлежности. Я поплыла к берегу, чтобы сменить их на острогу. В тот день я была одна. Виталия одолела совесть, и он засел за работу на биостанции, Валя собиралась уезжать домой и на прощание отправилась с экскурсией в Судак. А помощь второго пловца была необходима. Если выгнать рыбину с узкого конца, то другой подводник мог бы ее подстеречь у широкого выхода… Эти мысли мелькали у меня в голове в тот момент, когда я засовывала в узкую часть расщелины свою острогу. Заглянув в туннель, я опять увидела горбатую спину рыбы. Резкий удар острогой в темный силуэт… и я зашипела от боли. Не рассчитав движения, больно ударилась пальцами об острые края камня. Рука не проходила в узкую щель. Острога оказалась слишком короткой и не задела рыбы, а только испугала ее. Я отчетливо увидела на продолговатом светлом пятне выхода мелькнувшее темное тело — характерную фигуру горбыля.
Пока я оплывала вокруг скалы, его и след простыл. Вероятно, это был темный горбыль, который нередко встречается у скалистых берегов. Он держится у отвесных скал или среди обвалов камней, где в любой момент можно скрыться в расщелину. Впрочем, мы встречали их и над песком, где рыбы вели себя особенно настороженно и близко не подпускали.
Темные горбыли бывают иногда крупных размеров, достигая 45–50 сантиметров длины и веса в три-четыре килограмма. Наши охотники за подводной дичью высоко ценили эту рыбу. Вид у горбыля мрачноватый: плотное тело с толстым, мясистым загривком окрашено в темный красновато-бурый цвет. Брюхо часто бывает несколько светлее, но мне попадались и совсем темные экземпляры. Спинной и хвостовой плавники обычно светлее тела и оторочены темной каймой.
У темного горбыля есть одно интересное свойство: плавательный пузырь этой рыбы имеет сложное строение и снабжен специальной мускулатурой. Воздействуя этой системой на плавательный пузырь, рыба может произвольно издавать довольно громкие звуки.
В литературе указан случай, когда «голоса» нерестящейся стаи горбылей были отчетливо слышны на поверхности, хотя стая находилась на глубине 40 метров. Я слышала голос горбыля в море только однажды, а в аквариуме можно было часто слышать, как он «беседует» со своим товарищем. Звуки эти напоминают хрипловатое урчание и приглушенную барабанную дробь. Очень похоже получается, если слегка постукивать пальцем по краю стола.
Вначале я путала темного горбыля со светлым горбылем, что не удивительно, так как они относятся к одному семейству горбылевых, или сциеновых. Светлый горбыль значительно массивнее темного горбыля и с более тупой мордой. Брюхо у него совсем светлое, спина темно-бронзовая с красно-коричневыми косыми полосами. Спинной и хвостовой плавники темные, остальные — светлые. Если добыть горбыля, то определить точно, светлый это или темный горбыль, уже не составит труда. У светлого горбыля на нижней челюсти имеется четыре коротких кожистых усика, а по краю жаберных крышек — два колючих шипа. У темного горбыля ни шипов, ни усиков нет.
Светлые горбыли, судя по литературным данным, достигают очень внушительных размеров, до полутора метров длины. Таких гигантов ни я, ни мои знакомые подводные спортсмены ни разу не встречали. Хотелось бы посмотреть на выражение лица подводного охотника, повстречавшего полутораметрового горбыля,
В одной из бухточек за Кузьмичом мне несколько дней подряд попадался светлый горбыль сантиметров 50 длиной. В нашу первую встречу я увидела его раньше, чем он меня, и кинулась на него с острогой. Горбыль легко увернулся и скрылся. Немного позже я опять столкнулась с ним у самого дна, усыпанного мелкими обломками камней и гравием, и опять пыталась проткнуть его своим жалким оружием. Он ушел на глубину и больше в тот день не появлялся. В дальнейшем отношения так и остались натянутыми, близко он меня не подпускал и держался настороже.
Допустим маловероятный случай, что он позволит проткнуть себя острогой. Ну и что же дальше? Мы его съели бы, вот и все. Я горько сожалела о потерянной возможности понаблюдать за ним. А через несколько дней горбыль вообще ушел из бухты. Мелкие экземпляры сантиметров в 20–25 казались совсем неинтересными после встречи с их крупным собратом.
Через некоторое время почти перестаешь замечать таких слишком обычных рыб, как собачки, бычки или зеленушки. Их видишь, но равнодушно плывешь мимо, не обращая внимания, как не обращаешь внимания на стайку воробьев на улице. Поэтому часто пропускаешь интересных новых рыб, принимай их за примелькавшихся собачек или бычков, если они чем-нибудь похожи на них.
Я не замечала морских налимов, пока не увидела громадную, как мне показалось, собачку, раза в полтора больше самой крупной из тех, что нам встречались. Рыба подпустила меня на расстояние вытянутой руки и не особенно торопливо скрылась под большой грудой камней. Я смогла только убедиться, что это, конечно, не собачка. У собачек круто спущенная линия морды и глаза посажены на макушке. У этой рыбы морда была более плоская, а маленькие глазки находились относительно низко. Короче говоря, совсем другое «лицо».
Мне хотелось еще поглядеть на незнакомую рыбу, которая, кажется, не страдала излишней «застенчивостью», свойственной крупным рыбам. Я тщательно обыскала камни, засовывая руки во все щели и норки, потом осторожно разобрала часть камней. Вероятно, постороннему наблюдателю показалось бы странным мое занятие. Я ныряла, откладывала в сторону два-три камня из груды и всплывала за воздухом, потом опять ныряла и откладывала в сторону еще несколько камней.
Самые большие глыбы были мне не под силу, но я пошарила под ними острогой. Там никого не было. Я последний раз всплыла и на прощание оглянулась на следы своей деятельности. Рыба лежала на прежнем месте, будто ее и не тревожили. Тогда я подобралась к ней, плывя у дна. Она улизнула от меня под большие камни так же неторопливо, как и в первый раз, но я успела заметить на кончике ее носа и на подбородке несколько торчащих вперед усиков. По этой особой примете и описанию рыбы ихтиологи с уверенностью сказали, что это был морской налим, или, как его называют, галей.
Через несколько дней морской налим попался в волокушу, и я смогла рассмотреть его во всех подробностях. Под водой, на фоне светлого песка он показался мне почти черным, но пойманные экземпляры были желтовато-бурые с более темными пятнами на спине и голове и светлыми пятнами на боку. На носу у налима два усика, на подбородке — один. Морской налим, как и наш речной, принадлежит к семейству тресковых.
Ближайшая его родственница в Черном море — мерланка, или черноморская пикша, встречающаяся в уловах осенне-зимнего сезона. По внешнему виду мерланка типичный представитель тресковых, с удлиненным телом, тремя спинными плавниками и маленьким усиком на нижней губе. Верхняя часть тела и голова окрашены в буровато-серый цвет с голубым и розовым оттенками, брюхо белое, серебристое. За грудным плавником, на боку, — темное пятно. Мне она ни разу не встречалась, так как это придонная рыба, предпочитающая низкую температуру воды. У берегов она появляется только в осенние и зимние месяцы.
Часто встречающийся у берега ошибень, небольшая донная рыба, немного похож на налима общими очертаниями тела и головы, но ряд внешних признаков дает возможность легко отличить одну рыбу от другой. У ошибня усики только на подбородке, на носу их нет, брюшные плавники имеют вид тонких, двойных нитей и находятся на горле; непарные плавники (спинной, хвостовой и анальный) сливаются в одно целое. Ошибень розовато-желтого цвета с неясными пятнами.
В первых числах августа заметно изменилось поведение кефалей: они разбились на группы, в которых обязательно одна ведет за собой четыре-шесть других. Они следуют будто привязанные невидимыми нитями. Это самка кефали разгуливает в сопровождении самцов. Обычно она самая крупная из косяка, иные самцы раза в два меньше самок. Кормятся они уже кое-как, самка изредка небрежно подхватывает корм с камней, а самцам вообще не до того.