Очнувшись, он видит, что польские солдаты забрали его оружие и осматривают карманы, забирая документы и наградные серебряные часы с надписью: «Честному бойцу Западного фронта. Командующий фронтом Тухачевский».
Польский солдат говорит командиру отделения:
– Пан плутонговый, а этот жив. Добить или как?
– Вытаскивай и отведи в колонну военнопленных, – сказал плутонговый. – Если узнаю, что ты его застрелил при попытке к бегству, то живым ты домой не вернешься. Весь плутонг тебя судить будет.
– Что-то вы, пан плутонговый, к москалям шибко радеете. Никак жена ваша, москалька, на вас так дурно влияет.
– Иди отсюда, а то я тебе язык-то укорочу малость, – и замахивается на солдата кулаком.
Солдат уводит шатающегося Котова к идущей в стороне многочисленной колонне пленных красноармейцев.
В колонне Котов оказывается рядом с двумя красноармейцами.
– Товарищи командиры, тут еще один командир прибыл, принимайте в свою компанию, – громко сказал один красноармеец.
– Тихо ты, дурень, – говорит второй красноармеец. – Чего блажишь? Пусть среди солдат будет, давайте я вам помогу кубари с рукавов оторвать, – сказал солдат Котову.
Красноармеец отрывает и бросает в пыль «разговоры» с гимнастерки и два суконных кубика командира эскадрона.
Колонна пленных нескончаемым потоком идет в западном направлении. Впереди виднеются бараки, огороженные колючей проволокой.
Красноармеец спрашивает конвойного солдата:
– Служивый, как место прозывается?
– Тухоль, – отвечает конвойный.
– Тухоль, Тухоль. Протухнем мы все здесь, мужики.
Глава 11
Барак для военнопленных. Многоярусные деревянные нары. Военнопленные набивают соломой чехлы матрацев, устраиваются в концлагере. К лагерю едут повозки с продовольствием, бочки с водой.
На площади стоят два офицера. Майор и капитан.
– Дешевле было всех перестрелять, чем держать здесь, пан майор, – сказал капитан. – Сколько нужно продуктов, чтобы содержать эту ораву врагов?
– Я тоже над этим задумывался, пан капитан. Так вот, Министерство военных дел утвердило нормы в день на одного военнопленного хлеба – 500 г, мяса – 150 г, картофеля – 700 г, сырых овощей или муки – 150 г, 2 порции кофе по 100 г и приправы. И мыла на месяц 100 г. В нашем лагере уже пять тысяч человек. Умножьте все на пять тысяч и еще умножьте на тридцать, тогда мы узнаем, сколько всего нужно, чтобы содержать эту ораву. Вы, пан капитан, до армии были школьным учителем, так что снова поупражняйтесь в математике.
Капитан стал шевелить губами и что-то записывать в записную книжку. Майор внимательно смотрел, как военнопленных разводят по баракам.
– Езус Мария! Уму непостижимо, пан майор. В месяц нам придется раскошеливаться на покупку семидесяти пяти тонн хлеба, двадцати двух с половиной тонн мяса, ста пяти тонн картофеля и пятисот килограмм мыла. Я уже не считаю по мелочам. Вот лавочники местные и хуторяне наживутся на поставках. Военнопленные объедят нас и пустят по миру…
– Поэтому всех нещадно задействовать на работах на промышленных и сельскохозяйственных объектах и вы, как патриот Великой Польши, должны делать всё, чтобы сократить расходы на содержание москалей. В вашей власти все постерунки (часовые, караульные), так что думайте. Инициатива при выполнении государственных задач достойно награждается.
– Слушаюсь, пан майор.
Приложив два пальца к конфедератке, капитан щелкает каблуками и идет в сторону новой колонны военнопленных. Слышно, как он кричит «Пся крев» и машет руками, затем хватает винтовку у часового и начинает бить военнопленных прикладом. Приклад ломается, и он бросает винтовку на землю. Солдат берет сломанную винтовку и показывает ее капитану. Тот прогоняет солдата и уходит. В числе избитых командир эскадрона Котов. У него рассечена бровь и след от сильного удара на лбу.
Глава 12
Аэродром под Смоленском. К генералу подходит офицер и докладывает.
– Товарищ генерал, сложная воздушная обстановка. Никто не может уговорить главного человека на польском борту совершить посадку в Смоленске. Любое наше вмешательство будет воспринято в виде попытки сорвать паломничество польского правительства. Командир зоны ПВО просил вас оказать им содействие в обеспечении безопасности полета, мы на постоянной связи с Москвой.
Стоявшая рядом женщина среагировала сразу:
– Пан генерал, никак российская сторона хочет сорвать паломничество польских высших должностных лиц к мемориалу «Катынь»?
Генерал, посмотрев на женщину, набирает номер телефона.
– Мария, это Анджей, – говорит он. – У нас очень сложная метеорологическая обстановка. Ваш главный не слушает никого и отказывается садиться на запасном аэродроме. Позвони Катаржине в самолет, пусть она передаст кому-то из министров, чтобы произвели посадку в Смоленске. Очень у меня нехорошие предчувствия, помоги что-то сделать.