Капитана Маточкина допрашивают в ГБ (или в СМЕРШе?). Оказывается, что это он подарил кисет диверсанту, с которым познакомился в Бухаресте, но с удивлением увидел пришитый к кисету кусок коралла с буквой (!).
А в это время в Коктебеле пьянствовал, носивший сеточку для волос, лейтенант Щупкин, проживавший в какой дурацкой будочке у моря с надписью: «Узел связи».
У коменданта конфликт с любовницей, которая узнала, что он женат.
Паспортистка в дрезину пьяная боится чего-то и говорит об этом корреспонденту.
А на танцплощадке идет драка, где дерутся все рода войск, пехота и морячки, в том числе и офицеры.
После драки определилась группа из пяти военнослужащих: водителя грузовика коменданта по имени Петруша, лейтенанта, старшины с долговязым хлопцем и солдата с нерусской фамилией.
Лейтенант видел купающуюся в озере фотомодель с ожерельем из кораллов, как у повешенной старухи-колдуньи, которая исчезла так же внезапно, как и появилась.
Генерал из Москвы приказывает отправить в Коктебель своего человека, так как под видом раненных и отдыхающих в Крыму могут собраться кто угодно, чтобы осуществить терракт в отношение руководителей антигитлеровской коалиции.
Капитан Рощин под видом диверсанта Кошкина отправляется в Коктебель. И капитан Маточкин вместе с ним.
В это же время по дороге в Симферополь черный ворон сталкивает в пропасть корреспондента гражданской газеты «Красный Крым» в форме старшего лейтенанта, ехавшего на мотоцикле.
Все это завязка фильма. Ничего не понятно, но раз направили нелегала, действия которого на контроле у Москвы, то значит нужно ждать решительных событий.
2 серия
В Симферополь на поезде приехал генерал, купавшийся в ванне в спецвагоне. Несколько человек встретили его. В ресторане все вскочили при его появлении, а самому генералу поднесли рюмку водки на подносе. По-купечески. А отъезд генерала наблюдал подозрительный капитан в пехотной фуражке и расстегнутой парадной шинели с черными (техническими) петлицами, являющийся заместителем военного коменданта Коктебеля.
СМЕРШ расследует смерть нелюдимого военного корреспондента гражданской газеты, у которого в редакции был отдельный и огромный кабинет. Похоже, что смерть была неслучайной, так как все вещи покойного кто-то тщательно перетряхнул. Сейчас дом перетряхивает СМЕРШ и в потайном отделении письменного стола находят газетные вырезки о Липецком деле 1928 года. Тогда в 1925 году в Липецке была открыта секретная база ВВС для обучения немецких летчиков, где немцы создали целую разведывательную сеть.
Получалось, что погибший военный корреспондент в 1928 году был посажен на 8 лет именно в Липецке (и после этого его назначили корреспондентом газеты? Да такого не могло быть потому, что такого быть не могло), а у помощника коменданта, который убил священника, отец был осужден в Липецке как немецкий шпион. Получается, что в Коктебеле были люди, имеющие отношение к немецкой разведке.
Военный комендант пьет без просыпа. И у него парадная шинель с черными петлицами при том, что он пехотный офицер. Вероятно, что на всю съемочную группу была одна парадная шинель. Погоны сменить легко, а вот отпарывать и пришивать петлицы по роду войск, это трудно и западло. Удивительно видеть в 1944 году офицеров, щеголявших в парадных шинелях стального цвета, потому что эти шинели в военную форму были введены только в июне 1954 года.
Солдат и офицер из создавшейся организованной группы размышляют, что и где грабануть, чтобы хватило на пойло и марафет. Это не мои, это их слова.
А в это время в шикарном костёле некто (Альберт Филозов) играет на огромном органе (похоже, что в Ялте) и ксёндз молится у двух огромных свечей. И вдруг кто-то из исповедальной комнаты по-немецки говорит, что он хочет исповедоваться.
– Naturlich, mein Sohn (конечно, сын мой), – говорит ксёндз (или пастор).
И в это время в храм приходит приехавший генерал, который планирует переделать храм в дом культуры авиаторов. Генерал откровенно надсмехается над учением Ленина-Сталина и это в порядке вещей. И все обнаруживают, что пастора убили и убийца в капитанской шинели и с наганом ушел от почему-то безоружных офицеров в условиях военного времени и когда война еще не окончена.
Убийца убежал, спрятался в каком-то обшарпанном двухэтажном домике и был блокирован. Русский спецназ в гимнастерках и кирзовых сапогах, профессионально обложил его с крыши и у всех выходов и взорвал стограммовой толовой шашкой дышащую на ладан дверь с железной ручкой. В наше время такую дверь открывают пинком сапога. Пятнадцатисантиметровый бикфордов шнур вместо положенных пятнадцати секунд (сантиметр в секунду) горел секунд пять, и толовая шашка взорвалась так, как будто к ней была привязана канистра с напалмом, который воспламенил только окно (?). Убийцей пастора, кстати, тоже убитым, оказался заместитель коменданта и на шее у него была бусина с буквой из кораллового ожерелья старухи-колдуньи.