Как погонщик собак Найя могла сидеть в пещере стариков у центрального костра и часто передавала Гэлу, о чем говорят взрослые.
— Они говорят, ты сошел с ума, — тихо, как заговорщица, шептала Найя
— Пускай, лишь бы не вмешивались, — ответил Гэл.
— Гарг сегодня вечером тебя расхваливал, говорил, ты мастер, и он сказал, что тебя нельзя отпускать.
— Это плохо.
— Он сказал, ты умеешь делать ножи, такие, как у горцев.
— Я научу его.
— Возьми и меня с собой, — неожиданно попросила Найя.
Гэл медленно повернул голову, пристально посмотрел в ее большие зеленые, полные надежды и мольбы, глаза, спросил:
— Зачем тебе это?
— Я устала сидеть здесь, в холодной долине, — с яростью шептала она, — я хочу приключений и опасностей. Я обучалась искусству боя. И знаю, как махать мечом! Там так интересно…. За перевалом. Ты не думай, я не из-за тебя хочу пойти в эту дорогу. Но ты говорил, что там корабль, там приключения.
— Махать мечом, — грустно улыбнулся Гэл, — мечом не машут, мечом владеют. Ты держала настоящий меч в руках?
— Нет, но отец и Лянгал-наемник обучали меня на деревянном оружии, — растерялась девушка.
— Я иду не на поиски приключений, я иду искать корабль, и не думаю, что этот поход даже для меня будет развлечением. Ты со мной не пойдешь.
— А чем ты лучше меня?! — рассердилась Найя, — даже для тебя?! Кэрфи говорил, что ты испугался, там… на том корабле.
— Найя… тебе нравиться повторять слова Кэрфи… — Гэл встал, подхватил Айрэ.
— Кэрфи рассказал сегодня вечером, как все было, — смущенно прошептала Найя.
— Можешь не пересказывать, — ответил Гэл и ушел в пещеру, которую вынужден был делить с Кэрфи. Других свободных, увы, не было.
Халкеец засиделся у большого костра, там говорили об охоте, распределяли задачи.
Айрэ был недоволен, отец заставлял его спать, а в коридоре еще слышались детские выкрики и смех. Гэл терпеливо объяснял:
— Там играют взрослые дети, а ты еще не вырос, и если хочешь вырасти, то должен спать.
Айрэ продолжал прыгать по пещере. Гэл удивлялся — ему подчинялись эскадры, он командовал армией, управлял планетами, галактиками, а сын командовал им.
Смирившись с непослушанием ребенка, Гэл положил на лежанку лезвие ножа, выкованное днем и лоскут кожи, подаренный кузнецом. Также кузнец подарил Гэлу меховые сапоги, мрачно прокомментировал подарок:
— Возьми, на тебя уже косятся. Босой и босой, как будто никто сапог тебе не дает, я заказал сапожки и для твоего сына. То, в чем он ходит, совсем ему ног не греет. А вообще… сидел бы ты в пещере… несет тебя куда-то. Зачем?.. Со временем все к тебе привыкнут…
Да, отношения с общиной почему-то усложнялись. И даже Кэрфи с его снисходительным опекунством, импульсивностью, простодушием, неумелой защитой, подобной предательству с осуждением, не виноват был. Кэрфи жил в своем мире, у него была своя реальность, видел только то, что хотел видеть, упивался своей смелостью, гордился тем, что поднял бунт и воевал против работорговцев, и даже не задумывался, что по его вине в бессмысленной борьбе погибли люди.
Гэла приняли только кузнец Гарг и Найя. Но кузнецы все не от мира сего — отшельники. А Найя — юная бесшабашная искательница приключений.
Лоскут кожи Гэл разрезал на полоски, потом приладил щечки на тонкую рукоять, и начал выматывать мягкую кожаную полосу вокруг деревянных пластинок.
Айрэ напрыгался вдоволь, устал, прилег рядом с отцом и незаметно уснул. Гэл укрыл сына тем самым замшевым плащом Ларсарда.
Кэрфи ворвался вихрем, едва не затушил светильники, освещавшие пещеру, сел на свою постель из вороха шкур и сухой травы, прошептал с мечтательной улыбкой:
— Завтра охота. Мне дадут копье.
Гэл отвлекся от работы, удивленно посмотрел на Кэрфи:
— Ты хорошо владеешь копьем?
— Главное попасть…
— Если так, то я выгоню на тебя самого крупного зугла, — пошутил Гэл.
— Издеваешься? — снисходительно спросил халкеец, — ну, ничего, завтра посмотрим, кто из нас на что годен, — он лег на свою постель из шкур зуглов и отвернулся к стене. Уже привык к нодийцу, научился сочувствовать, чтобы не обижаться…
Айрэ требовал взять его на охоту. Женщины смогли угомонить ребенка, только выгнав его отца из пещеры. Гэл выскочил из-под прозрачного замерсшего водопада и встретился с Лянгалом, тот кивнул головой и поспешил пройти мимо.
Перед пещерой собралось почти все племя. Собак было много, они лаяли и прыгали, пока их не впрягли в сани. Молодежь шумела, взрослые были сосредоточеными. Утро для охоты выдалось благоприятное, солнечно, легкий морозец, безветренно. А зуглы — замечены в большой роще, в трех километрах от пещеры.