Выше разбитую колесами и копытами грунтовую дорогу сменила улица, вымощенная камнем, вдоль улицы узкий тротуар, первые этажи домов каменные, вторые глиняные, закрепленные деревом. Крыши черепичные. На встречу вышли две женщины в темных платьях и белых передниках с кружевом, они держали перед собой большие корзины. Из-за поворота выехала двухколесная тележка. Лошадка, тянувшая ее, была толстая как Летун, с длинной, заплетенной в косу гривой. Гэл остановил Огонька, вежливо спросил возницу:
— Почтенный, не подскажете ли, где здесь рынок?
— Прямо поедешь, вон под ту арку, там рынок, — крикнул возница и подогнал лошадку бичом.
Окна в домах с деревянными рамами, в окнах пестрые занавески, вазоны с цветами на подоконниках, на уровне второго этажа попадались мостики через узкую улицу, на мостиках кадки с растениями.
Чем ближе Гэл подъезжал к стене, тем уже становились улицы, исчез тротуар. Может, там за стеной лошадь вообще не сможет протиснуться, застрянет между стен. К счастью, рынок расположился под стеной, а не за.
Богатые, медлительные и гордые женщины в белых чепцах, в ярких кружевных платьях ходили в сопровождении слуг. Рассматривали товар и брезгливо кивали служанкам на то, что нужно было купить, внимательно следили за торговлей и встревали, если цена не устраивала. Ругались эти мещанки не хуже торговцев. Жены ремесленников, в темных платьях в передниках, быстрые, острые на язык, толкались своими корзинами, пробивая себе дорогу к намеченному лотку. Купцы громко расхваливали свои товары. Дети бегали между рядами, пытаясь незаметно стянуть с прилавков все, что плохо лежало. Нищий цепко и внимательно изучал лица людей, как настоящий шпик, видимо, за свое доходное место должен докладывать стражникам обо всем подозрительном, что видел. А вот и стражники, на серых лошадках, в красных мундирах и высоких шапках, надвинутых по брови. Сабли в деревянных ножнах, пристегнутых к поясу, арканы, скрученные кольцами на луке седла. Они внимательно и грозно следили за торговыми рядами, но старались не замечать чужака на рыжем коне.
Гэл проехал мимо рядов, где продавались ткани, бижутерия, одежда, мимо лавок, где торговали саблями, шпагами и самострелами. На дождливых холмах огнестрельного оружия не было. А здесь продавали даже бомбарду, значит, должны быть пушки. Но оружие его сегодня не интересовало.
Овощи разложены на мешках, прямо на земле, мясо на деревянных поддонах. В корзинах настоящий хлеб из дрожжевого теста, булки, пирожки и сладости. Торговала хлебом пышная молодая женщина в яркой юбке и белой рубашке. На голове булочницы платок в красные цветы, из-под платка кокетливо выглядывают две темные пряди, прилипшие к щекам, на щеках нарисованы бордовые кружочки, видимо, символизирующие румянец.
Гэл спешился. Торговка хлебом улыбнулась ровными белыми зубами. Гэл тоже улыбнулся и протянул торговке монету из желтого метала, он знал, что это золото, но не знал, насколько здесь ценится этот метал. Горные жители котороым он подковал двух маленьких пони, заплатили за работу грубыми самодельными блестящими кругляшками, словно обычной мелочью, но обещали, что на равнине эти монетки могут пригодиться. Вот настал момент проверить, пригодится ли.
Торговка повертела монету, попробовала ее на зуб, улыбнулась еще шире и предложила хлеб на выбор. Гэл выбрал две буханки хлеба и десяток пирожков, оттянул за повод Огонька от корзины. Булочница неожиданно протянула сдачу, пять тяжелых медных монет с гордым профилем местного правителя, и спросила:
— Вы давно из столичных земель?
— Давно, — ответил Гэл, избегая расспросов о том, о чем он понятия не имел, и снова одернул свою нахальную лошадь. Огонек обижено фыркнул, резко задрал голову вверх, едва не выбив из рук Гэла хлеб. — Чтоб тебя, наглая скотина. Извините, совсем обнаглел.
Булочница рассмеялась и даже помогла спрятать хлеб в седельную сумку.
Торговцы все были вежливы, не обманывали, предлагали лучший товар… Мясник с опаской спросил:
— Неужели вы решили остановиться в нашем городе?
— Нет, я здесь проездом, — успокоил его Гэл, положил мясо в седельную сумку, одернул Огонька, заинтересовано принюхивающегося к колбасам, висящим на палке над поддоном, и поспешил уйти. Ругался с конем: