— Какой красивый мальчик… — тихо сказала Рэлина.
Лингир презрительно скривил тонкие бледные губы:
— Не думал я, моя красавица, что вы можете польститься на грязного бродягу.
— Я не польстилась, я восхитилась, — рассмеялась Рэлина, и указала хлыстом на Айрэ.
Нарра, хрупкая девушка с белыми кудряшками в маленькой шляпке с вуалью, подруга Рэлины, увидела, на кого указал хлыст, взглянула на побледневшего Лингира и засмеялась. Лингир услышав смех за спиной, неожиданно выхватил шпагу, и воткнул шпоры в бока высокого длинноногого коня, направляя его прямо на Кэрфи.
Кэрфи не понимал, что происходит: красивая темноволосая женщина в широкополой шляпе, украшенной перьями, улыбалась ему, а одетый в театральный костюм пухлый мужчина выхватил шпагу из разукрашенных блестящими камнями ножен и с криком толкнул коня вперед. У агрессивного франта с обвисшими щеками, обрамленными каштановыми локонами, глаза блестели как у наркомана.
Халкеец опомнился, выхватил из-за пояса меч Фэрраса, из-за неуклюжести ненароком разрезав рубаху, и стал в стойку, загораживая собой Айрэ. Но конь под толстяком неожиданно споткнулся, и всадник выпал из седла под ноги халкейца. Прекрасная смуглянка звонко рассмеялась. Толстяк с рыком вскочил, взмахнул тонкой шпагой и набросился на халкейца. Кэрфи еще не знал, чем защита отличается от нападений, а меч от шпаги, к тому же он был на полголовы выше своего неожиданного соперника, и ломовым встречным ударом отмахнулся от легкой шпаги. Толстяк остановился.
Рэлина уже не смеялась, ее взгляд стал жестким, темные брови почти сошлись на переносице. На бордовом камзоле толстяка не сразу стало заметным проступавшее пятно темной крови. Лингир внезапно рухнул лицом вниз к ногам Кэрфи. Рэлина почувствовала привычный сладковато-рвотный запах, меч Фэрраса вспорол Лингиру живот. Нарра закричала. Трое мужчин, сопровождавших Рэлину и Лингира, выхватили из чехлов странные трубки с блестящими, украшенными резьбой и позолотой рукоятками, и направили в халкейца. Кэрфи понял — это огнестрельное оружие.
— Брось меч. Смерд, — приказал солдат Гаррат, большой мужчина с седыми вьющимися волосами, морщинистым лицом, украшенным двумя перекрестными шрамами. Взгляд серых холодных глаз незнакомца напоминал взгляд Гэла: подозрительный, всезнающий, оценивающий, равнодушный и умный. Он единственный, кто сохранял спокойствие и был готов действовать.
Приказ седого Кэрфи выполнять не спешил. Седой выстрелил. Тяжелая свинцовая пуля застряла в мягких тканях предплечья, Кэрфи выронил меч Фэрраса. Еще один мужчина с коротко стриженными темно-пепельными волосами, рослый и широкоплечий, с едва заметным шрамом от ожога на скуле — отставной палач Алгар, спешился и, целясь в халкейца, четко предложил:
— Ляг на землю и руки положи на голову.
Айрэ стоял, открыв рот. Нарра потребовала у третьего мужчины, франтоватого, изысканного молодого человека, брата Рэлины Кэргисса, снять ее с коня. Спешившись, она невозмутимо направилась к дереву, Алгар преградил ей путь:
— Сударыня, как вы можете быть так легкомысленны, этот человек — убийца.
— Я хочу забрать ребенка… — капризно ответила подруга разбойницы и позвала Айрэ, — Иди сюда, маленький.
Айрэ спрятался за Кэрфи.
Рэлина оставалась в седле.
Обстановку разрядил огромный темно-серый зверь, прыгнувший через головы всадников.
Зверь застыл между халкейцем и сенпийцами, как будто предлагая себя рассмотреть и отбросить все мысли о сопротивлении. Кони бросились врассыпную, а собаки легли на землю, подобострастно глядя на хищника, как на вожака.
Гаррат и Рэлина удержались в седлах. Кэргисс едва только успел вернуться в седло, как вылетел, тут же вскочил и побежал вдогонку за своей лошадью. Алгар не справился с конем, конь понес, кобылка Нарры умчалась следом. Нарра застыла столбом, не смея пошевелиться. Рэлина развернула взвившуюся на дыбы лошадь, попыталась рассмотреть зверя. Вороной под ней топал ногами, размахивал головой и тихо ржал, она встретилась взглядом с желтыми глазами огромного чудовища и почувствовала, будто проваливается в темноту, даже конь под ней успокоился.
Гаррат крутил своего испуганного коня, стараясь удержать на месте и загородить госпожу. Зверь не нападал, застыл, оскалив белые клыки. Гаррат не мог выпустить из рук повод и зарядить пистолет. Бросаться с ножом или шпагой на такого огромного монстра было самоубийством, как и толкать на него коня, зверь оказался как раз в размер большой лошади.