Гроза угасла через некоторое время, и теперь слышался только ровный шум дождя.
Тиффани отметила момент, когда кот Крысоед пихнул снаружи дверь, открыл ее, вошел и запрыгнул на кровать. Он вообще был здоровенный, но еще к тому же умел растекаться. Такой отъевшийся котяра, что на мало-мальски плоской поверхности постепенно принимал позу меховой лужи. Тиффани он ненавидел, но никогда не позволил бы личным чувствам стать на пути к теплому месту для спанья.
Потом она, должно быть, спала. Потому что проснулась, когда услышала голоса.
Они звучали очень близко, но как-то приглушенно и тонко.
— Кривенс! Речи-то хорошо «Каргу сыщите», а что мы высматриваем, ты могешь мне сказать? Эти великучи на мой глаз все одинаковы!
— Не-Вовсе-Мальца-Джорди, что рыбалил, сказал: она девица очень великучая.
— С этого толку полно, это да! Они тут все девицы очень великучие!
— Вы, валенка два! На карге всегда шляпка с верхушкой!
— Так что же они, не карги, когда спят?
— Хэлло? — шепнула Тиффани.
Тишина и переплетающийся узор дыхания ее сестер. Но — Тиффани не могла бы ясно выразить чувство — это была тишина, где кто-то изо всех сил старается не шуметь.
Она свесилась и заглянула под кровать. Ничего не было там, кроме подкроваткина.
Человечек на реке разговаривал так же.
Она снова улеглась на подушку в пятне лунного света, прислушиваясь до боли в ушах.
Потом она подумала, на что может быть похожа школа для ведьм, и почему ни разу не видела эту школу.
Она знала тут каждый дюйм на две мили вокруг. Больше всего ей нравилось на реке: заводи, где полосатая щука греется в солнечной воде как раз над верхушками водорослей, и берега, где гнездятся зимородки. Примерно на милю выше по реке жили цапли, Тиффани любила к ним подкрадываться, когда они прилетали сюда ловить рыбу в тростниках, потому что нет ничего смешнее поспешно взлетающей цапли…
Она снова стала уплывать в сон, думая о местах вокруг фермы. Она знала тут все. Не было такого секретного места, о котором она не знала бы.
Но могли быть магические двери. Она бы сама устроила магические двери, если бы держала волшебную школу. Тайные дверные проемы должны быть повсюду, даже за сотни миль. Посмотри на особый камень, скажем, при лунном свете — и вот еще дверь.
Но школа, все-таки, школа… Там должны быть уроки полетов на метле и как заострить верхушку шляпы и волшебные кушанья и куча новых друзей…
— Дивчинка спит?
— Айе, я не слышу, чтобы шевелилась.
Тиффани открыла глаза в темноте. У голосов под кроватью теперь появился чуть гулкий призвук. Счастье, что подкроваткин был начисто вымыт внутри.
— Так, вылазим из этой мальца посудины.
Голоса путешествовали по комнате. Вслед за ними уши Тиффани пытались поворачиваться вокруг своей оси.
— Эй, глянь, там хатка! Там тубаретки, всякие дела!
Они нашли домик для кукол, подумала Тиффани.
Он был солидных размеров. Мистер Блок, что работал на ферме столяром, сделал его для старшей сестры Тиффани, когда та была маленькой. Теперь она обзавелась уже парой своих малышей. Особо изящным и хрупким домик назвать было нельзя, мистер Блок с тонкостями не возился. Но девочки за годы игр украсили дом кусочками всевозможных тканей и мебелью-хозяйством изо всяких подходящих вещиц, что нашлись под рукой.
Для голосов, судя по их тону, это был дворец.
— Хэй, хэй, хэй, по-богатому гуляем! Тут в комнате кроватя с подушками!
— Не громчи, пробудишь кого!
— Кривенс, да я тихо, как мальца мыша! Арргх, золдаты!
— Ты кого золдой назвал, ты?
— Тута в комнате краснопузые!
Они нашли деревянных солдатиков, думала Тиффани, стараясь не дышать громко.
Вообще солдатикам было не место в кукольном доме, но Вентворт пока мал играть с ними. Поэтому они служили мирными зрителями в те былые времена, когда Тиффани еще устраивала чаепития для кукол. Ну, для того, что называлось куклами. Игрушкам на ферме нужна стойкость, чтобы остаться в добром здравии после нескольких поколений владельцев, а такое мало кому под силу. В последний раз, как Тиффани пыталась устроить вечеринку, в гости явились тряпичная кукла без головы, два деревянных солдатика и три четверти маленького плюшевого медведя.
Из кукольного домика доносилось бумканье и шмяканье.
— Сделал одного! Ну что, друган, твоя маманя шьет? Вот ей на латки! Арргх, он в охвате как древо!
— Кривенс, тут ваще телесатый — не охватишь!