Над головами скользнула тень. Ястреб стремительно пикировал с неба на Фигглов.
Тиффани вскочила и замахала руками.
— Убегайте! Спрячьтесь! Убьет!
Фигглы повернулись и уставились на нее, как на сумасшедшую.
— Не клопочися, мистрис, — проговорил Роб Всякограб.
В нижней точке своего пике птица плавно повернула и снова пошла вверх, а что-то черное отделилось от нее и полетело к земле. Во время падения у черного чего-то словно выросли крылышки, оно стало похоже на почку сикоморы и закрутилась волчком, отчего падение чуток замедлилось.
Это был пиктси. Бешено крутясь, он приземлился на траву в нескольких шагах от Тиффани, тут же рухнул плашмя, вскочил, громко бранясь, и рухнул снова. Поток брани не прекращался.
— Славное приземление, Хэмиш, — сказал Роб Всякограб. — Когда крутишься, медленнее падаешь, точно. Ты сей раз в землю не ввинтился почти.
Хэмиш поднялся на ноги — теперь он сделал это спокойнее и смог устоять прямо. На глазах у него были большие защитные очки.
— Не думаю я, что стерплю еще раз таковое, — сказал он, пытаясь отвязать от своих рук две тоненькие дощечки. — Как фея с крылушками.
— Как ты не разбился насмерть? — спросила Тиффани.
Чрезвычайно маленький пилот попытался смерить ее взглядом, но у него получилось не с ног до головы, а с ног и куда-то там дальше вверх.
— Кто эта мальца великуча, что так шибко много разумеет в авиации? — сказал он.
Роб Всякограб кашлянул.
— Она карга, Хэмиш. Бабушки Болит племенная.
Выражение на лице Хэмиша превратилось в ужас.
— Я дерзкого речь не хотел, мистрис, — проговорил он, пятясь. — То правда, карга разумеет чего угодно. Только падать не так тяжело мне, как оно кажется. Я всяко слежу, чтобы падать в землю главой.
— Айе, мы с головного конца весьма упруги, — сказал Роб Всякограб.
— Ты видел женщину с маленьким мальчиком? — Сурово спросила Тиффани. Она была не в восторге от слова «племенная».
Хэмиш метнул на Роба панический взгляд, и Роб кивнул.
— Айе, я видел, — сказал Хэмиш. — На коне черном. Скакала с холмов, словно в зад укусил ее бес…
— Мы не молвим грубых слов при карге! — прогремел Роб Всякограб.
— Прости великодушно, мистрис. Скакала с холмов, словно в зад укусил ее кто, — сказал Хэмиш с видом овечнее овечки. — Но ведомо ей было, что я слежу, и она призвала туман. Ушла на другую сторону, да не видел я, где.
— То дурное место, другая сторона, — медленно проговорил Роб Всякограб. — Скверно там. Хладное место. Негоже там быть мальца пареньку.
На холмах было жарко, но Тиффани пробрал озноб. Как бы скверно там ни было, мне надо туда. Я знаю. Нет выбора.
— Другая сторона? — спросила она вслух.
— Айе. Волшебный мир, — сказал Роб Всякограб. — Тама… нехорошие вещи.
— Твари?
— Столь скверные, как можешь ты помыслить. В аккурат столь скверные, сколь можешь ты помыслить.
Тиффани сглотнула сухим горлом и закрыла глаза.
— Хуже Дженни? Хуже Безглавца? — спросила она.
— О, айе. Это кошенята против тварей, что там. То край худой сюда идет, к себе зовет, мистрис. Там сбываются сны. Край Кралевы.
— Ну, это звучит еще не так уж… — начала Тиффани. Тут ей вспомнилось кое-что из ее снов. Когда вы бываете очень рады, что проснулись. — Мы говорим не о хороших снах, так? — сказала она.
— Нэй, мистрис. — Роб Всякограб отрицательно покачал головой. — О других.
И вот она я, со своей сковородкой и «Болезнями овец», подумала Тиффани. Перед ее мысленным взором появился Вентворт, окруженный кошмарными чудовищами. У них, возможно, не допросишься сладкого, вообще, никогда.
Она сказала со вздохом:
— Ладно. Как мне туда попасть?
— Ты путей не знаешь-разумеешь? — спросил Роб Всякограб.
Это было не то, чего Тиффани ждала. Она ждала чего-нибудь поближе к «Эччч, разве можно тебе, такой мальца девице, ой никак и ни за что!» Не столько даже ждала, сколько надеялась на такой ответ, в сущности. А вместо этого Фигглы ведут себя, словно речь идет о вполне разумном деле…
— Нет! — сказала она. — Мало ли что я раз умею-два умею, я не знаю никаких путей! Мне просто нужна ваша помощь! Пожалуйста!
— То правда, Роб, — сказал один из Фигглов. — Она в карговстве молоденька. Сведем ее повидать келду.
— Не бывала даже Бабушка Болит у келды в ейной собственной пещере! — оборвал Роб. — Так дела не де…