Это будет большой сон…
Занеся сковородку на уровне плеча, чтобы влепить любому желающему приблизится, и подавляя жуткую потребность сходить в туалет, Тиффани медлленно пошла по склону вниз, по снегу, сквозь туман… в лето.
Глава 10. Мастер в ударе
Жара ударила, как пламя из горелки, так резко и неожиданно, что Тиффани на миг задохнулась.
У нее однажды был солнечный удар, на холмах, когда она пошла без шляпы. И чувство было как сейчас: мир вокруг нее сделался тревожащих оттенков тускло-зеленого, желтого и фиолетового, без теней. Воздух был так насыщен жаром, что Тиффани подумала — из него дым пойдет, если сжать в кулаке.
Она была… на вид похоже, что в тростниках, высоких, намного выше нее…
…с подсолнухами, которые росли на вершинах стеблей, но только…
…эти подсолнухи были белые…
…потому что на самом деле это были не подсолнухи вообще.
Это были маргаритки. Она знала точно. Она разглядывала их десятки раз, на той странной картинке в книге «Волшебныя Сказки». Это были маргаритки, а вокруг не гигантские тростники, а травинки, а сама она — очень-очень маленькая.
Тиффани находилась в том ненормальном рисунке. Рисунок был сном, или сон — рисунком. Как ни поверни, все равно, потому что Тиффани была прямо посреди него. Если вы упали со скалы, то неважно — летите вы к земле или земля к вам. Так и так у вас большие неприятности.
Где-то вдали послышалось громкое «крак» и нестройные крики одобрения. Кто-то зааплодировал и проговорил дремотным голосом:
— Хорошая работа. Молодец. Оч хорошая работа…
Не без усилия Тиффани протолкнулась вперед среди травы.
На плоском камне мужчина колол орехи, которые были величиной в половину его собственного роста. Он колол их двуручным молотом. Это зрелище созерцала толпа народу. Тиффани подумала «народ», потому что ей не пришло на ум более подходящего слова. Но и его пришлось чуточку растянуть, чтобы оно вместило весь этот… народ.
Они все очень различались по размеру, во-первых. Некоторые выше Тиффани — впрочем, учитывая, что любой тут был меньше травинки. Но другие — совсем уж крошечные. У иных лица были — раз глянешь, второй не захочешь. У иных — никому не захочется видеть и раз.
Это же сон, в конце концов, говорила Тиффани себе. С какой стати он должен иметь смысл или быть приятным. Это не та греза, в которой средь бела дня витают. Это та, в которую впадают. Кто говорит: «пускай сбудутся твои грезы», пожил бы в одной из них минут пять.
Она шагнула на залитую светом, удушающе жаркую прогалину в тот миг, когда мужчина занес молот снова, и сказала:
— Простите?
— Да? — отозвался он.
— Здесь нет Королевы?
Он отер лоб и кивнул в сторону другого края прогалины.
— Ее Величество удалились в кущу.
— Это значит — уютный уголок в лесу или в саду?
— Вы снова правы, мисс Тиффани.
Не спрашивать у него, как он узнал мое имя, сказала Тиффани себе.
— Благодарю, — проговорила она вслух и, поскольку ее учили быть вежливой, прибавила: — Удачи вам с орехами.
— Вот этот самый крепкий остался, — ответил он.
Тиффани неторопливо пошла прочь, стараясь сохранять такой вид, будто сборище странных как-бы-людей не отличается от любой другой толпы. Наверно, страшнее всех были две Большие Женщины.
На Мелу крупных женщин ценили. Фермерам по душе такие жены. На ферме работать надо, и кто же позовет в жены ту, которая двух поросят не подымет или сноп сена. Но эти две могли бы поднять по лошади. Они высокомерно глянули на проходящую мимо Тиффани.
У них были маленькие, дурацкие крылышки на спинах.
— Славный денек пойти посмотреть, как орешки колют! — весело сказала Тиффани на ходу.
Их большие бледные лица наморщились, как будто от усилия понять, что она такое.
Рядом с ними сидел на земле и с подавленным видом наблюдал за щелканьем орехов невысокий человечек с большой головой. У него была седая бородка бахромой, заостренные уши. Одет он был очень-очень старомодно. Его взгляд следовал за Тиффани, когда она шла мимо.
— Доброе утро, — сказала она.
— Снибс! — проговорил он, и в ее разуме возникли слова: «Спасайся отсюда!»
— Простите? — сказала Тиффани.
— Снибс! — произнес человечек, стискивая руки. А слова появились, всплывая в ее мозгу: «Здесь очень опасно!»
Он махнул бледной рукой, как будто выметая Тиффани прочь. Она отрицательно покачала головой и пошла дальше.
Здесь были лорды и леди, публика в нарядной одежде, даже несколько пастухов. Но некоторые выглядели так, словно их из кусочков составили. Похоже на другую книжку с картинками, которая осталась у Тиффани дома в спальне.