– А в этом бою победу нокаутом во втором раунде одержал Максим Славин, – объявил главный судья соревнований и довольный Макс обменялся рукопожатием сначала с соперником, потом с секундантами и в заключении с рефери поединка.
Когда он вернулся в свой угол, Скорый, оттягивая коленом канат, чтобы выпустить его с ринга пошутил:
– Почему так долго Макс?
Он пришел в секцию кикбоксинга, как и большинство ребят, под впечатлением голливудских фильмов, показывающих бравых мускулистых героев, побеждающих преступников с автоматами с помощью ударов ногами и руками. Для обычного паренька из рабочей семьи – это было возможностью реализоваться как личность; говорить «нет», когда хочешь сказать «нет»; и добиться уважения среди уличных толп, понимающих только язык силы. Очень быстро он осознал всю притягательную сторону того, что девчонки и мальчишки знают, что теперь ты можешь физически наказать своего обидчика, и из-за этого тебя начинают бояться.
Теперь он весил 70 кг и был крепким, здоровым и красивым атлетом, способным с одного удара вырубить своего неприятеля. Он знал, как нужно питаться и какое количество калорий потреблять, чтобы не превратиться в толстое бесформенное тело, коими были большинство современных парней, жующих гамбургеры, и запивающие их колой. Он не курил и не пил, считая это отравой для человека, особенно для молодого поколения. Особенно негативно относился к наркотикам и беспорядочной половой жизни и небезосновательно полагал, что телевизионную и художественную вседозволенность необходимо ограничить на законодательном уровне, чтобы предотвратить эпидемии ВИЧ и СПИД.
Максим не любил, когда курили девчонки, а пацаны просиживали штаны у подъезда с бутылками пива. Он считал, что в этом мире можно заняться чем-то более полезным, например, своим здоровьем. Его всегда радовало, когда он встречал на спортивных площадках молодежь, тренирующуюся на открытом воздухе с собственным весом. Он всегда подсказывал, как правильно выполнять то или упражнение, и помогал поставить технику ударов тем, кто приносил на площадку лапы и боксерские печатки. Звание мастера спорта позволяло ему давать такие советы всем, кто занимался физкультурой.
***
Возвращаясь после победы домой, Максим, был в приподнятом настроение. Завернув в родной квартал со спортивной сумкой на плече, он сразу услышал режущий слух пьяный смех. На скамейке возле его подъезда сидели трое парней гоповатого вида. Они пили водку. Бутылка стояла на деревянной скамейке с отвалившейся краской, удерживая замусоленную газету, на которой была нарезана нехитрая закуска: кусочек сала и огурцы.
Ему не раз приходилось разгонять таких алконавтов, поэтому Максим подошёл к ним уверенно, и не ожидая особого сопротивления.
– А ну разбежались отсюда, боевые литрболы! – понизив голос, сказал он и суровым взглядом обвёл сидевших на скамейке парней.
Татуировки на их руках и ядовитый прищур тёмных глаз дали понять, что перед ним сидели не типичные гопники, а ребята, придерживающиеся воровских понятий, кого принято называть АУЕ.
– Ты главный по подъезду что ли? – выпуская сигаретный дым изо рта медленно проговорил один из них. – Иди куда шёл, не виляй хвостом на горизонте.
– А чё у тебя в сумке, качок? – спросил второй, обходя Максима слева. – Грев для братвы собрал или шкурки в ломбард тащишь?
– Да он сладкий походу, – добавил третий, поднялся с корточек и начал подходить к нему ближе. – За базар свой потянешь перед людьми, шрэк обконтаченный?
Максим услышал слева звук открывшейся финки. Он скинул с плеча сумку и сжал кулаки:
– Разговаривайте нормально, бакланить будите там, где тусуются батраки.
– Ты и есть батрак, парашник! Книжек что ли перечитал в богадельне и решил кулачный бой здесь устроить?
– Начал за здравие, кончишь за упокой.
Максим услышал щелчок ещё одной финки и увидел, как блеснуло лезвие в руке у того, кто сидел на скамейке. Он инстинктивно отступил на безопасное расстояние, не позволяя никому приближаться к себе.
– Чё ты засеменил ножками, бройлер на анаболиках, иди сюда, я тебя плохо слышу, – парни угрожающе начали приближаться к нему с разных сторон.
– Харпер, – обратился тот, что был справа, к сидящему на скамейке, – фраер включает заднюю, отпустим малыша к мамке сиську сосать?
Максим инстинктивно сфотографировал глазами сидящего и положил эту картинку в память. «Этот чёрт у них за старшего», – подумал он, не прекращая контролировать расстояние до каждого гопника.