– Что замолчал, придурок? – сказал Харпер, отрывая худой зад от скамейки, – ты думаешь мы с тобой драться будем? Поясни людям свои слова, обоснуй претензию. Иначе нам придётся вскрыть шею.
Максим понял, что словесной перепалки этим ребятам будет недостаточно. В их глазах читалась решимость истыкать его ножами, как свинью, загнанную на заклание. Он был психологически стойким человеком и не привык поддаваться панике. Поэтому в его голове моментально со скоростью квантового компьютера начал вырабатываться план действий в сложившейся критической ситуации.
Прыгать одному на троих отшлифованных понятиями пациков с ножами было бы подобно самоубийству. Это только в кино герои могут применить свои мастерские приёмы, чтобы нейтрализовать злодеев, вооружённых хоть ножом, хоть пистолетом, хоть артиллерийской установкой «Град». В реальной же жизни оказывается так, что кто с ножом, тот и с мясом. Некролог знал многих безумцев решивших, что приёмы Брюса Ли окажутся эффективнее полёта клинка по непредсказуемой траектории. Поэтому повторить подвиг Геракла в бою с тремя кентаврами он не решился. Необходимо было взять в руки крепкую палку или железный лом, однако в поле зрения его зорких глаз ничего не было. Даже острого кирпича или более-менее увесистого камня не валялось перед ногами.
И вот когда уже мысль отбежать была готова к тому, чтобы укрепиться и дать команду ногам двигаться как можно скорее, унося тело из жизненно опасной зоны, Максим заметил, как за спинами АУЕшников показались крепкие рослые ребята с тяжелой арматурой в руках.
Всё случилось быстрее, чем двигались импульсы нейронов в мозгу у Максима. С дикими криками молодчики налетели на обступивших его гопников и поломали их железными прутьями. Сам он успел ударить отбрыкивающимся движением ноги одного из АУЕшников, тот сразу же попал под удары арматуры и остался бездвижно лежать на асфальте спустя минуту с проломанной головой.
– Победа будет за нами! Жалость это слабость! – стали выкрикивать молодчики.
Один из них презрительно плюнул на валявшегося в пыли и харкающего собственной кровью гопника.
– Всё нормально, братан? – хлопнул ошарашенного Максима по плечу ещё один из этих парней.
– Да, – растерянно ответил он, рассматривая своего спасителя.
Тот подал ему руку:
– Сева.
Максим потянулся, чтобы пожать ему ладонь, но Сева схватил его за предплечье и поздоровался с ним словно легионер в Древнем Риме.
– Макс, – представился новому знакомому Максим.
Сева покачал головой:
– Виртуозно ты ему ногой двинул, каратист что ли?
– Кикбоксингом занимаюсь. А вы как здесь появились?
– Пойдём отсюда, красавчик, пока серые не приехали, мелькать физиономиями не будем.
Сева увлёк Максима за собой в лабиринты панельных домов, обшарпанных магазинов, и детских садиков – всего того, чем были богаты каменные джунгли района. Они присели на скамейке под густыми ветвями пыльных берёз внутри обнесенной забором школы.
***
– Мы с этими перцами разрисованными возле супермаркета столкнулись, они нам и забили стрелу во дворе, – Сева улыбнулся. – Только на этот раз купола их не уберегли от наказания божьего. Ты живешь тут рядом?
– Да, как раз в том доме, где эта пьянь бухала.
– Теперь они это место за три версты обходить будут, если на ноги встанут. С тренировки что ли идёшь?
– С соревнований, во дворце спорта сейчас турнир по округу идет. Завтра полуфинал, до которого мог и не дожить, – Макс рассмеялся. – Не сильно вы их прессанули за базар?
– Они тебя чуть не порезали, подумай об этом. Жалость – не то чувство, которое они заслужили. Ты же понимаешь, что на твоей могиле никто бы из них не скорбел.
– Да я не жалею их, – Максим посмотрел на небо. – Сам не люблю обормотов, травящих себя этой отравой. Сигареты и алкоголь – это геноцид нашего народа, медленный яд, проникающий в тело по капле, день изо дня, и доводящий организм до полного истощения.
– Так-то оно так, но гораздо хуже другое.
– И что же?
– А то, что сознание человека позволяет ему медленно убивать себя. И оно не просто разрешает ему глотать и выкуривать яд, оно ещё и находит этому оправдание.
Максим кивнул головой в знак согласия, а Сева продолжил:
– А потом эти довольные рожи, затягивающиеся сигаретой, и отпивающие из горла пиво, ходят среди нас и демонстрируют всем своим видом, как им хорошо. Они заражают своим поведением окружающих и показывают будущим поколениям дорогу смерти. Поэтому они не просто самоубийцы, достойные сожаления; они убийцы, заслуживающие смерти.