Договорились в итоге принять мою идею, правда, с некоторыми дополнениями. Лис нас припасами сам обеспечит по нормальным ценам, не выписывая расписки. Так ему проще, он таким образом налоги на содержание крепости с местного населения соберёт. Так что дрова для паровика, часть материалов для модернизации лодки и других, необходимых нам ресурсов, получим в счёт оплаты трофеев напрямую, бартером, без этапа «обналички». Расписки-деньги будут именными, на меня и Торира, без возможности их передачи третьим лицам, и будут ограничены по сроку действия двумя годами — местный премьер-министр за этот срок как раз распродать добычу нашу по хорошим ценам сможет. Второе ограничение касалось количества операций с этими бумажками — их можно было ровно одну произвести. То есть пойти с Лисом и расплатиться с кем-нибудь бумажкой, с отметкой имени получателя. А тот потом сможет расписку на серебро или мех поменять у властей Ладоги. Часть оплаты Лис произведёт серебром, это Торир выбил себе такое. Меня все устраивало, но остался вопрос с лодками — уж очень большие суммы за них надо было выдать нам с мурманом, Лис даже в виде расписок такие обязательства боялся на себя брать. Предложил новую идею:
— А если с аукциона толкнуть?
Опять полное непонимание, Лис про аукцион не знал, я о нем только своим рассказывал. Пришлось опять лекцию читать, рассказывать о форме и способе проведения такого рода торгов. Идея была нова. Причём настолько, что Лис не знал, реализуема ли. Договорились вечером попробовать «толкнуть» хотя бы одно судно, проверить мысль. Пока же решили осмотреть лодки сами, определить их реальную стоимость. Забрались на трофейны посудины, Лис и Торир со знанием дела отмечалиих преимущества и недостатки. Самый главная проблема была одна — это были военные лодки. То есть купцу она вроде как и не нужна, грузоподъёмность маленькая, а у какой-нибудь «залётной» дружины может не найтись средств. Чемодан без ручки, одним словом. Но идею с аукционом попробовать стоило. Поэтом Лис отправил в городок людей, оповестить о проведении хитрых торгов. Вояки его двинулись в крепость, я мы продолжили осмотр — цену начальную хотели поточнее определить.
Лис увидел что-то интересное, пошёл ножом ковырять доски. Вернулся в задумчивости. В руках он крутил пулю. Их вообще-то тут много в бортах было, но эта торчала заметно, остальные вглубь дерева ушли. Он крутил странную вещицу в руках, с какими-то своими мыслями смотрел то на пулю, на меня, на лодку. Потом начал ходить вдоль борта. Туда, сюда, обратно, и все это без единого слова. Мне стало не по себе. Мало ли что он там себе надумал? Может, колдунство какое обнаружили решает, что с нами делать, на костре сжечь там, или заживо прикопать. Тут, на Ладоге, я видел и волхвов местных, и приблудных христианских священников, и прочих неистовых служителей культов. Народу много, паства обширная, вот и пасутся тут, окормляют, так сказать. Лис наконец-то подошёл ко мне:
— Сколько, говоришь, вы в бою были?
— Четверть дня, — я грустно развёл руками в ожидании приговора.
— Четверть дня, говоришь. Пока крутились ещё, да пока гонялись… Что-то больно много вы дырок навертели в лодке, — он зажал пулю большим и указательным пальцем, посмотрел сквозь получившееся кольцо на меня, — быстро стрелки эти вот метали. Нам бы такое не помешало.
— Этого в ряде не было, — я протянул с жалостью, — мы ж сразу договаривались, что в наши дела воинские вы не лезете.
— Так то оно так… Но ты, — он выделил обращение ко мне, — человек тут новый, незнакомый. Торира-то все знают, частый гость, а вот от тебя чего ждать — неясно. Говоришь странно временами, да и ведёшь себя не так как все…
— Да на себя-то посмотри! — я уже почти огрызался, ситуация разворачивалась в сторону конфликта, — Ишь, странный я. Сам-то тоже не лезешь мечом махать, больше по торговле да по части подумать.
— Верно, — Лис чуть расслабился, — значит, ты у Торира тоже вроде как для дум. При нём ходишь?