Приближался топот лошадей. Ясно слышалось бряцание оружия, и даже можно было различить голоса людей, говоривших между собой.
- Как они могли удрать? - недоумевал один. - Кто им помог проломить стену? Ведь сами они не могли этого сделать...
- Это невозможно. Кто-то помог им...
- Это, верно, Хозе! - заговорил другой голос. - И я уверен, что их выручил великан, который удрал из ранчо. Он же убил и змею. Мы обыскали все норки вокруг гасиенды, но не нашли его... Наверное, он все время шел по нашим следам, чтоб ему провалиться!
- А хорошо стреляет, - сказал третий. - Говорят, его винтовка бьет на целый километр. Змее он угодил прямо между глаз. Клянусь, у этой змеи был недурной вкус, она облюбовала самую красивую дочку старого испанца. Да, если бы не пуля этого янки...
Больше нельзя было ничего расслышать: гул голосов постепенно замер в отдалении.
- Да, если бы этот янки не вздумал стрельнуть в змею, не было бы теперь в живых одного из вас, - пробормотал Линкольн.
- Так это действительно вы убили змею, Линкольн? - спросил я.
- Да, капитан, я. Не будь этой отвратительной гадины, я покончил бы с изменником Дюброском. Только я наметился в него, как вдруг увидел змею. Делать нечего, пришлось потратить заряд для спасения испанки...
- А не знаете, что сталось с Джеком? Жив он?
- Жив и здоров. Что ему сделается! Я послал его с поручением к полковнику.
- А! Значит, мы можем ожидать помощи из лагеря?
- Да... но нас будут искать на ранчо, так что надо больше рассчитывать не на эту помощь, а на Рауля.
- Это верно. Вперед, Рауль!
Мы двинулись дальше, соблюдая величайшую осторожность.
Вскоре после полуночи мы достигли густого кустарника. С трудом продолжая подвигаться вперед, мы дошли наконец до маленькой прогалины, покрытой высокой травою; там мы легли отдохнуть. Разбитые, измученные, все мы вскоре уснули так, что нас не мог бы разбудить даже грохот пушек...
Глава XLII
НОВАЯ ОПАСНОСТЬ
Солнце стояло высоко, когда я проснулся. Мои спутники возились вокруг небольшого костра, для которого Рауль выбрал какое-то особое, известное только ему дерево, почти не дававшее дыма. Клейли еще спал. На сучке ближайшего дерева висела убитая игуана, напоминавшая труп повешенного человека. Рауль точил нож, готовясь снять с нее шкуру. Чэйн поджаривал бананы. Линкольн чистил свою винтовку.
Игуану поджарили и разделили на пять равных частей. Голод мучил нас, и мы ели с аппетитом.
- Фу, какая гадость! - воскликнул Чэйн, доев последний кусок. - Не думал я, когда гулял в родных лесах, что мне когда-нибудь придется стать каннибалом!
- Не понравилось? - засмеялся Рауль.
- Что-то не очень. Я предпочел бы кусочек ветчины всему этому зеленому мылу. Но все же лучше и это, чем пустое брюхо.
- Шшшш! - остановил его Линкольн и прислушался.
- Что такое? - спросил я.
- Погодите, капитан, сейчас скажу...
Он махнул нам рукой и пополз на четвереньках к краю прогалины. Там он приложил ухо к земле, прислушался минуты с две и затем разом вскочил на ноги.
- На нас выпущены ищейки!
На его лице выражался такой испуг и такое отчаяние, что мы и без слов догадались бы о приближении новой беды.
Мы отошли от костра, треск которого мешал слушать, и приложились ухом к земле. До нас донесся смешанный гул, который все приближался и рос. Потом стали прорываться какие-то резкие, пронзительные крики и завывания. Действительно, приближалась целая свора кровожадных испанских ищеек!
Мы поднялись и растерянно взглянули друг на друга. Все наше оружие состояло из одной винтовки и двух ножей.
- Что делать? - спросил я.
Глаза всех обратились на Линкольна.
Охотник стоял неподвижно, опираясь на ружье.
- Далеко отсюда до воды, Рауль? - осведомился он наконец.
- Метров двести, если идти вот по этой тропинке...
- Ну, так надо идти по ней. Мы перейдем ручей вброд, и тогда собаки потеряют след, - уверенно заявил Линкольн.
- Да, это, по-видимому, самое лучшее, - подтвердил я.
- Будь у каждого из нас по хорошему ружью, - заметил Чэйн, - мы сладили бы с собаками...
- Здесь, во всяком случае, оставаться не следует. Веди нас, Рауль! - И мы углубились в чащу, предводительствуемые французом.
Вскоре мы очутились на берегу ручья или, вернее, горного потока, образовавшего местами небольшие водопады. Мы перешли его вброд и направились по противоположному берегу.
Лай, слышавшийся очень близко, внезапно умолк.
- Вероятно, они добежали до воды, - заметил Клейли.
- Нет, они нашли наш бивуак и доедают игуану, - пояснил охотник.
Через минуту поднялся опять лай и вой.
- Потеряли след! - проговорил Линкольн.
Мы прошли километра три совершенно спокойно, думая, что погоня за нами прекратилась, когда Линкольн, шедший сзади, вдруг бросился на траву и приложил ухо к земле. Мы все остановились как вкопанные, тревожно наблюдая за охотником.
Поднявшись опять на ноги, он крикнул, стукнув ружьем о землю:
- Напали-таки на наш след.
Не дожидаясь дальнейших пояснений, мы дружно кинулись снова к потоку. Перекарабкавшись через скалу, преграждавшую нам путь, мы вошли в воду.
Рауль, который был впереди, испустил проклятие.
Мы скоро поняли причину его недовольства. Мы подходили к каньону. С обеих сторон ручья поднялись отвесными стенами скалы. Сжатый ими поток несся так стремительно, что при всякой попытке пуститься вплавь мы неминуемо разбились бы о камни. Идти в обход до того места, где поток снова выходил из каньона, было слишком далеко. Это значило неминуемо попасться собакам.
Мы смотрели друг на друга, как загнанные звери.
- Попались наконец! - пробормотал Линкольн, стиснув зубы.
- Нет еще! - воскликнул я, вглядевшись в окружающую нас местность. - Нет, еще не совсем попались... За мной, товарищи! Мы дадим тут собакам такой отпор, что они долго не забудут!
Я указал на высившуюся над нами площадку скалы.
Линкольн одобрительно зарычал.
- Ура! - закричал он, бросаясь вперед. - Блестящая идея, капитан! Ура! За мной, ребята!