Наш общий караван растянулся сильно, мы шли впереди, буксировали вторую лодку балтийцев. До Невы шли толпой, потом Лису на Балтику, нам - на Ладогу. У Невы покричали друг другу счастливой дороги, и пошли каждый в свою сторону. Теперь шли быстрее, лодки дановские без товара считай, военные суда, не купцы, ходкие посудины. Да и мы парус наконец расправили полностью. Лодка-то балтийская маленькая, под парусом вытянем. С одной ночевкой обошлись, и прибыли на Ладогу.
Помощника Лиса я чуть не прибил. Нудный, кропотливый, до каждой закорючки докапывается! Еле сдержался, пока мы добычу расценивали да свою долю бумагами на скидку для Торира брали. Потом еще два дня он мне комплектовал лодку домой.
Набрал я на всю свою долю свинца да олова, меди взял, семян и живности. Торир вообще ничего брать не стал, сказал, на своей лодке придет, закупится, у него тоже немало получилось, с учетом бумаг на скидку для торговли на Ладоге. Наличность же, которая образовалась после продажи лодки балтийцев, я потратил на всякие полезные вещи. Лодку удалось продать за десять гривен, по пять на брата получилось нам с Ториром, и я пошел на торг, менять деньги.
Наверно, тут еще долго слухи ходить будут, как дурной хлопец гонял по всему рынку, да просил показать монеты, искал разные. Я решил стать первым нумизматом. Просто прикинул, что летопись, которую Буревой в деревне должен был начать писать, без материальных свидетельств толку не имеет. Вот и решил сделать подарок будущим историкам - собрал коллекцию монет, всех, что были разные на торге. Даже гривну одну под это дело оставил. Каждую монетку завернул в мешочек, да записку приделал. Откуда такая, как ценится, как соотносится с другими, где хождение имеет. Монетки тут разные, круглые и квадратные, гладкие да угловатые, мелкие и большие. Сидел на обратном пути, перебирал их, Торир комментировал, помогал значит с коллекцией. Смысла в ней он не понял, но по моей просьбе рассказывал про каждую монетку. У меня чуть не половина оказались порченные, обрезали тут по краям серебро. Потому и форм столько разных. Я думал они по номиналу отличаются, например, круглая и шестигранная, а оказалось - просто обрезанные. Так что часть монет пришлось из коллекции убрать, теперь у меня золотой запас есть. Ну, серебряный, ладно.
Обратно шли по приборам и ориентирам, быстро справились. Только вот не смогли найти нашу заводь. Вроде место то, вон пляжи песчаный, вон пролысины, там где лес рубили, вон скала приметная. А заводи нет! Кусты сплошные да деревья. Правда, деревья зашевелились, и ушли куда-то вглубь. Открылась лодка мурманов, вытащенная на берег, да людей родных увидел, руками машут.
Зашли в заводь. Не успел сойти на берег, как на шею бросилась Зоря.
- Родимый мой! Дошел! Думали, сгинул! Месяц-то уже прошел две недели как.
Я обнимал жену, вдыхал запах ее волос, гладил по голове.
- Ну прости, милая, прости. Задержаться пришлось, дело большое делали...
- Ой! Да вы голодные наверно! Пойдемте к столу! Мы сейчас все поставим, хлеб из нового урожая уже!
- И то верно! Кормить мужиков надо! - подошел Буревой в камуфляже.
- Да и бражка готова новая, - это Кукша.
- Как же я по вам всем соскучился! - я сгреб подошедших родственников в свои объятия.
Мы крепко обнялись. Все. Я Дома.
2. Деревня на Ладожском озере. Осень 859 года.
Мы быстро раскидали товары с Ладоги по сараям, потом разберемся. Пленных подростков, которых до сих пор не развязали, да еще и на глаза повязки сделали, занесли в сарай, пусть еще полежат, с них не убудет. А то на Ладоге старшие порывались дать деру, вот и обезопасились. На кормежку и водопой их развязывать будем, а пока пусть "промаринуются".
Приезд наш отметили знатно. Мы выставили подарки с Ладоги, даже вина чуть взяли на остатки наличности. Стол ломился от яств, мурманы оказывается с Буревоем четыре раза на сейнере за рыбой ходили, насолили да навялили кучу, жира наплавили и клея запасли. Урожай в этом году был больше, помогло видать наше продвинутое земледелие в виде переноски снега на поля да сев по очереди разных культур. Наконец, уселись, и я двинул тост:
- Ну, за встречу!
И пошла пьянка! Утолили первый желудочный голод, начали утолять информационный голод тех, кто не был с нами в походе. Рассказали про Ладогу, про данов, про бои и победы. Про Лиса да Волка, про добычу крупную, да регату весельную. Про договоренности с властями, про то, что у нас теперь есть агент торговый, Ждан. Ясное дело, чуть преувеличили, но тут так все делают, это нам не в минус. Торир потом долго рассказывал про планы свои, мурманов посвящал в новые договоренности. Реализация нашей добычи и договор с Лисом - это позволило ему заключить на пять лет вперед сделок по зерну, по внутренним словенским ценам. Теперь мы можем их долго не увидеть, надо зерно возить. Мы чуть даже расстроились, ну да ничего, будет в наших краях - заскочит в гости. Засиделись чуть не до утра. Тем более, что освещенность в нашем поселке сильно упала. Буревой достроил крепость, да не одну! Потом все мне должен показать да рассказать.
А ночью меня огорошили новостями. Я только полез с любовью к Зоре, только начал гладить да ласкать, как был отодвинут на край кровати, и ошарашен обухом по голове. Обухом выступала новость о том, что я скоро стану папой. Так что я вообще почти не спал, радовались с женой новому пополнению. Лишь бы все прошло хорошо, без осложнение.
На следующий день провожали мурманов, им еще на Ладогу идти, зерно брать людям мурманским, торопятся. Лодку их загрузили нашим железом, стеклом, остальное под зерно будет. Лодку мурманы, которые провели тут все лето, держали в порядке, да и Буревой помогал. Спустили на воду, добавили припасов, выдали мурманам еще доспехов - тоже дед постарался. Еще добавили книжек записных, и канцтоваров - это подарки для Лиса и Белимира, Торир обещал передать. Пора прощаться.
Видели бы вы лицо Кнута, когда он выплывал из заводи! Такая тоска, такая печаль! Ну да, на веслах это тебе не под паром ходить. Да и гребцы, которые ходили на нашем тримаране, тоже что-то не излучают оптимизма. То сидишь себе в ячейке стрелковой, да на озеро пялишься. А тут деревяшкой здоровенной ворочать приходится, кому ж такое понравится? У Кнута же еще и другая печаль была. Его договор по строительству у нас лодок и получения на руки компаса и приборов мог отложиться на неопределенный срок. Перевозка зерна по договоренностям Торира могла занять много времени, и не известно, будет ли возможность доделать то, что он обещал. Проводили мурманов, да пошли в нашу крепость - я собирался принять отчет у Буревоя по проведенным работам и имеющимся запасам.
Отчет принимал на натуре, то есть со стены крепости. Крепости номер один. Она проходила по валу, отделяющему нас от озера, потом вдоль заводи, оставляя метров двадцать твердой земли. Крепость была квадратной, две других стороны проходили по вновь образовавшимся после вырубки деревьев полянам. По верху крепости были подмостки, на которых мы и сидели. Высота стен была метра четыре-пять, в принципе, преодолеть можно, если сопротивления не будет. Но мы же не голые стены-то оставим! Мы же их оборудуем противодиверсионными и защитными сооружениями! Ворот у крепости было двое. Одни выходили в сторону поля, вторые - в сторону заводи. Вал возле озера лопатами обработали так, что подняться с воды на него практически нереально, но при этом самой крепости не видно. Здорово получилось. Как и защитная маскировка входа в гавань. Ее сделали в виде лодки, заполненной землей, да насадили молодых деревьев и кустов повыше. Специальной веревкой, если надо выплыть, устанавливали вдоль заводи, обратно возвращали слегами.