У Юрки вытянулось лицо, я усмехнулся:
- Ты правда думал, что мы себя так ведем из злобы какой или чтобы рабов свои не упустить? Да ты просто подумай, теперь-то в курсе поди, что нам лучше было - вас охранять, двух человек на это каждую ночь держать, или самим, без вас жить? Неужто думаешь, что те работы, на которые мы вас поставили, мы бы сами трактором да механизмами своими не сделали? Наивный! То для вас делали, чтобы ты вот так пришел сюда когда осознаешь, жизнь когда другую узнаешь, да решение сам примешь. Так что - добро пожаловать на шестой уровень вольности! Вот теперь ты товарищ нам, и теперь тебя к клятве можно подводить. Молодец, не пожалеешь!
Я пожал ему руку, пришлось самому взять - тот жеста не знал такого. Так и стоял с очумевшим видом, и тряс рукой. Самое главное мы с пленными сделали - авторитета их, Юрку, на свою сторону переманили. Я по глазам его видел, что не затаил он ничего худого, не умеет еще врать профессионально он. Теперь и остальные подтянутся, тем более что шестой уровень уже они заслужили. Дальше дело за мной - книжки делать да уроки вести, пусть учатся.
Но это - по осени, а сейчас все-таки День Защиты детей. А значит праздник у детей, даже у таких великовозрастных.
4. Деревня на Ладожском озере. Лето-осень 860 года
Постепенно к присяге-клятве привели всех пленных. Шестой уровень предполагал относительную свободу действий, поэтому и потребовалось обратиться к высшим силам, чтобы связать их обещания мистическими узами. Все делали по воскресеньям, в торжественной обстановке. Начали с Юрки, привели его на Перуново поле, рассказали что это за идол, и почему он так важен для нас. Там и принес он присягу-клятву, предками клялся, Перуном и Озерным Хозяином, его богом главным. Мы вручили новые значки, сделали необходимые отметки.
Идол наш смотрелся внушительно. Внушительно, и красиво - девушки разбили палисадники вокруг, дед сделал небольшой постоянный стол для подношений и таких вот торжественных церемоний. После нее пленные ходили, читали надписи на памятных табличках. Прочитали, прониклись:
- А нашим родичам даже никто столбик не поставил, - чуть не заплакала Лада, - горько им там, без нас будет, без памяти нашей...
- Хм, тоже верно. Ладно, Кузнечикова, ты не горюй, придумаем что-нибудь, - я кивнул деду, приобнял супругу, которая несла Вовку, и мы пошли на праздничный ужин.
После ужина уже с Веселиной наедине продумали как и что сделать, деда подключили, для решения вопросов мистических, да и пленных незаметно поспрашивали. Так что к моменту моего и Перунового Дня Рождения пленные застали на поле еще одну конструкцию. Метрах в десяти от идола Перуну, лицом к нему, из дуба был вырезан суровый старик, точнее - его изображение на дубовом бревне. Старик правил лодку, в ногах у него плескалась рыба. И табличка своя имелась. На табличке той было небольшое сообщение о набеге данов на деревню, описание событий пленения и вызволения наших подростков, и смерти разорителей той деревни. В конце, традиционно уже, был призыв к живым не забывать памяти павших.
- Вот, для вас делали, это Хозяин ваш Озерный, это место для треб, это для помина. Что на табличке - сами прочитаете, чай, не первый уровень вольности, - подростки чуть ухмыльнулись.
Вернулись они чуть опечаленные, но с благодарностью в глазах. Девочки даже по-моему чуть поплакать успели. Толик спросил про место на табличке, его очень много пустого было. Объяснили ему, что это для имен погибших, чтобы помнили. Еще больше прониклись, стали вспоминать, как кого звали. Сказал, чтобы не парились, а список на бумаге сделали и мне или деду передали, мы его в летопись засунем, да и на табличке вытравим, она пока съемная. На том и порешили.
Лето было теплое, дождей было достаточно для посевов, солнца тоже было много. Видать земля за три года плохой погоды отошла, что позволяет рассчитывать на прибавку в сельхозпродукции. Подростки окончательно вписались в коллектив, их статус теперь определяло только отсутствие оружия, да и то дело наживное. То ли идол свою роль сыграл, то ли просто они поняли, что с нами лучше, но работали добросовестно, а отдыхали - радостно. Юрка подошел даже насчет женитьбы на Ладе, но мы его ткнули носом в закон, мол, мала еще невеста, подождать надо. Юрка расстроился, а Лада - так наоборот! Не то, что замуж не хотела, просто приятно ей было осознавать, что будет она первой законной невестой. Это ей наши барышни с моей подачи на уши напели, мол, все так, по обычаю - а она первой Законной будет! И запись о том через многие лета протянется, что была такая первая невеста Лада, и муж ее Юрка. И сошлись они не просто, как обычай говорил, ну как мы с Зорей например, а по Закону! Кому ж такого не захочется? Это ж как первый космонавт - будут еще тысячи, но первый-то на веки-вечные один, что не делай. А теперь представьте себе такое вот, только натянутое на невесту в возрасте бурления гормонов? Представили? Во-о-от, и нам хорошо, рано ей еще детей иметь, и ей радость - она под это дело таку-у-ую свадьбу себе закатит, что все вокруг обзавидуются. Правда, вокруг кроме нас никого - но летопись-то есть! Пусть сквозь века завидуют!
Детей ей делать рано по банальной причине - подросткам надо нормально развиться. Последние три года по их рассказам хорошего урожая не было нигде, вот и были они малость рахитичные, недоразвитые. Только у нас наливаться здоровьем начали, да вверх и вширь расти. Особенно по Юрке заметно было - он при появлении тут на полголовы ниже Кукши был, да худой, как жердь. Сейчас и в росте сравнялись, да и плечами догонять стал. Кукша его даже пытался для тренировок с холодным оружием использовать, но Юрку надо было очень сильно натаскивать на это, вообще никакого навыка не имелось. Кроме махания топором, и то в основном по дереву.
Прогресс же в нашей деревне тоже не стоял на месте. Мы закончили первую версию машинки для печати символов на стальных лентах. Точнее, не символов, а дырок, им соответствующим. Да простят меня потомки-программисты, но мы таки сделали таблицу символов на восемь бит (дырка-недырка), и есть у меня мысль, что она не совсем соотносится с привычной мне из будущего. Начинается она с цифр, полного количества нулей нет ни у одного символа, все должны иметь хотя бы одну дырку-"нулевой бит". Машинка получилась - мечта маньяка паропанка.
Она была пневматическая, с закачкой воздуха от паровой машинки. Куча трубок и клапанов, нажатием клавиши открывался затвором, как на наших винтовках, один из клапанов, и бил по определенной букве. Как бы печатная машинка, но только для очень сильных ударов - ленту пробить стальную много силы надо. Потом возврат на пружинке обратно, и можно нажимать следующую клавишу. Главное было следить за баллонами с воздухом, чтобы хватало давления пробить ленту. И вот представьте, 255 символов, сколько трубок надо, сколько клапанов, сколько "молоточков". Оператор этой машины сидел перед кубометром сплетенных трубок, и наяривал, как клавишник на рок-концерте. Одной заправки баллона, его сделали достаточно большим, хватало на несколько тысяч символов, потом надо подкачивать компрессором.
Нарубили первые ленты, сели их дырявить. Продырявили - сели думать, как теперь продырявленное прочитать. Пришлось модернизировать машинку - добавить возможность печатать параллельно на бумаге. Теперь оператор набивал страницу, проверял текст на бумаге. Если все верно - можно начинать следующую. В качестве ленты для печати символов использовали ткань, пропитанную чернилами, с ней тоже повозиться пришлось. Пришлось также додумывать символы перевода каретки, прокручивать валик с бумагой и ставить специальный символ на ленте. Практически текстовый редактор получился, парометаллический. Кроме одного момента - все символы были одной ширины, сложно сделать разной, и поэтому абзац у нас начинался с трех последовательных пробелов, а не с табуляции. Причем замечательность этой машинки заключалась в том, что если вдруг обнаруживалась ошибка, дырок в ленте можно было или новых навертеть, или старые запаять, и тем самым исправить неточность.