Это была попытка заставить людей подчиняться своей воле. Вот так, кнутом и пряником. Пяток мужиков обсудили тихо новости, и двинулись в том направлении, куда махнула Агна. Главного военного опять нет, лесорубы ушли в лес, по данным нашей визуальной разведки, ищут новые места для вырубки. Наивные! Мы тут все дорожки-буреломы знаем, там их уже дед с предписанием ждет. Патруль в этот раз затемно вышел, наблюдали за направлением движения лесорубов. Дед им бумагу даст, да деревья отметит, которые рубить можно. Пяток выделит - пусть радуются, мы старый и больной лес тут давно на дрова свели.
Вечером опять остросюжетный фильм "Беженцы и главный военный". Мужик ругался сильно, особенно когда тех пятерых с лопатой увидел. Лопату осмотрел, сталь там хорошая, а то тупится лопата сильно, взгрустнул, раздал указаний и тумаков, инструмент забрал. Лесорубы пришли с малым прибытком, опять ор стоял на весь лагерь. Странный тип, вообще говоря, чего он такой нервный? Даже не представился...
Еще два дня в прежнем режиме, а потом все поменялось. Кухня выехала, к ней выстроились только мужики, главный военный наблюдал за всем издалека, он в лагере остался. Причем его вояки стояли в первых рядах! Вот же упырь! Он на наших харчах себе военную и экономическую мощь решил поднять! Мы так не договаривались! По сигнальной ракете, выдвижение кухни прекратилось, и дед затянул ее обратно. Нехрен быть таким хитровыделанным!
В лагере беженцев вечером был мини-бунт. Его вояки подавили, раздав на орехи всем возмущающимся древками копий. Утром в лагере остались пять вояк, один пошел сопровождать лесорубов. Кухня выдвинулась - опять колонна мужиков, да еще и агрессивных! Наполовину вышедшая из крепости кухня скрылась в проеме ворот, последние закрылись. Опять мини-бунт, опять подавление. Вообще этот вояка уважением таки пользуется, иначе бы не смог со своими подручными держать толпу, которая в двадцать пять раз больше чем его вооруженные силы. Лесорубы вернулись без веток и палок, без топоров и дреколья, с которым выходили, тащили два тела. Одно того самого вояки, который с ними пошел, второе - лесоруба. Тела были живы, иначе бы так не матерились. Их тупо избили травматическими пулями. Как рассказал дед, в этот раз встреча прошла в далеко не дружеской и теплой обстановке. Только лесорубы вышли к делянке, где дед отметил пяток больных деревьев, вояка выхватил меч, и бросился в атаку! Причем умный - щитом прикрылся. Он-то не знал, что на теплой подстилке занял позицию Кукша, который ему и пустил три травматических пули по ногам. Эффект получился хороший - как бежал, так и рухнул в снег, завывая от боли. Лесоруб с топором бросился ему в подмогу, но бы сражен такими же пулями почти в упор, и тоже в ноги, только от Юрки. Остальные замерли в нерешительности. Дед заявил, что нападение на гражданина России карается по закону, и он конфискует орудия нападения. То есть вооружение вояки и топор. И если остальные не хотят их участь разделить - пусть бросают свои палки заточенные, забирают эти два тела, избавленные от явно мешающего им железа, и валят домой. Завтра о своей судьбе решение узнают. После пяти выстрелов под ноги, в целях обеспечения безопасности крепости были изъяты и остальные топоры. А то народ тут не понимает доброго слова, как я посмотрю. Топоры кстати - полный отстой...
На следующий день на нашу кухню устроили засаду, которая провалилась. Часовой еще под утро заметил нездоровое шевеление в лагере, да десяток бугорков, которые появились в снегу возле ворот. Я им в полдень так и сказал в рупор, что мол, замерзнете, мужики, домой идите, сегодня халявы не будет. Те подождали полчаса, и вылезли из сугробов и пошли обратно в лагерь. Вот же идиоты, нет бы прийти, спросить, мол, люди добрые, чего вы хотите? Нет! Каждый думает что он самый умный! Мини-бунты не прекращались, то тут, то там народ собирался мелкими кучками, распалял сам себя, получал от вояк, которые носились между этими кучками, как угорелые, выжидал, и опять бунтовал. Не завидую я теперь этим военным, спать им теперь наверно тоже очень весело. Так весело, что они сгрудились в кучку, в двух землянках, а один вояка теперь постоянно сидел возле костра, охранял. Тоже "гений", его-то глаза привыкнут к огню, а значит он ничего вокруг не разглядит.
Несколько дней такой осады с нашей и их стороны. Продолжились попытки забраться в крепость среди ночи, но они или заканчивались на колючей проволоке, или пресекались выстрелами часового. Один раз пришлось, правда, тревогу объявить, дежурная группа мужиков в составе меня, Кукши, Юрки и Буревоя выскочила на стены, но часовой, Добруш, уже отогнал "лазутчиков" выстрелами да светом прожектора. Те попадали в глубокие сугробы и ушли своим ходом. Бунты в лагере продолжались. Все шло практически по нашему плану.
- Наблюдения показали, что на данный момент все держится на авторитете и силе главного воина, с мечом, имя нам не известно до сих пор, - заключил Кукша, - не будет его - можно будет что-то делать.
- По беспределу, без закона мы его убирать не будем, - я отхлебнул отвар, мы проводили очередное совещание.
- А как тогда? Их поползновений не достаточно? - Буревой недоумевал.
- Неа, не достаточно. Ты сможешь четко сказать, кто к нам на стены лез? Может, еще одни "залетные", гарантию дашь, что это беженцы? Доказательств-то нет. Если бы кто к нам забрался, тогда бы был другой разговор. Кстати, Зоряна, как там ситуация с Законами о крепостных?
- Мы основную часть подготовили, надо теперь всем вместе посмотреть, - супруга достала кипу бумаги.
- Сейчас начнем, отвар только допью. А для изъятия дрожжей из этого дерьма, - народ посмотрел непонимающе, - ну, главного военного из лагеря, надо ждать повод. Нужен железный повод по нашим Законам для его изоляции от всех остальных.
- А зачем дрожжи в дерьмо кидать? - Обеслав решил уточнить непонятный момент.
- А ты брось, только подальше от крепости, вот и увидишь. Тесто видел как всходит с дрожжами? Ну вот представь себе как дерьмо взойдет.
- Н-да, действительно подальше надо делать это, - дед живо себе представил картину.
Повода ждать долго не пришлось. Я конечно думал, что он будет в военной сфере лежать, даже хотел в паре мест проволоку подрезать, чтобы лазутчик в крепость мог забраться. Но беженцы и сами справились, даже проволоку портить не пришлось. После некоторого затишья, лазутчики перестали появляться, а Кукша со товарищи из патруля привел некое существо, закутанное в невообразимые тряпки и засаленный рванный овчинный тулуп. Сам пасынок стоял красный, как рак, и потерянный. Его товарищи по патрулю, Юрка и Обеслав, тоже находились в затруднении.
- Вот, привел, - пасынок подтолкнул существо к нам с дедом, - мы это... В патруле... А тут она... Говорит, я могу... хочу... в общем эта, ну, ...
Странно, вроде такой уверенный в себе парень, а мычит. Остальные тоже мычат, связно сказать ничего не могут. Мычат, и смотрят на Веселину, что с нами стояла. Отправил девочку, патрульные чуть пришли в себя, выдавили наконец нечто членораздельное:
- Блуд предлагает..., - и дальше покраснели.
Я прямо охренел от такой подачи. Дед тоже малость попутал. Какой блуд в лесу? Существо начало всхлипывать и что-то бормотать. Судя по голосу, существо было женского пола.
- Мы в патруле были, - собрался наконец пасынок, - а тут она. Одна. К нам подошла, потом ко мне обратилась. Говорит, блуд будет, за еду... если захочу... и топоры чтобы вернули
- А вы чего?
- А мы что... - Юрка замялся, - Сюда привели. Вот.
- Блин, вот только проституции нам тут не хватало! - я в сердцах зло посмотрел на ту сторону крепости, за которой был бомжатник, который в моих глазах превращался в притон, - это ж кто такой умный там выискался, а?
- А чего еще делать? - дед как-то спокойнее отреагировал, - жрать захочешь - не так раскорячишься...
- Да если б сама, - я посмотрел на всхлипывающее существо, - а то ведь кто-то надоумил. Так, выясним кто, эту бабам, пусть халаты медицинские наденут, педикулез посмотрят, да болезни срамные. В баню ее, одежку в выварку, да прокипятить. Повязок не снимать, перчатки одеть, да поменьше вообще касаться и дышать одним воздухом. Задача ясна?