Дом был уже близко. Его размазанная тень проступала из тумана совсем рядом. Перед одним из крайних подъездов располагался старый бетонный колпак вентиляции бомбоубежища, очень похожий на тот, через который он проник в логово упыря. Мазнув по нему взглядом, Старшина сделал еще несколько шагов, прежде чем сверлящее чувство неправильности заставило его остановится. Это был не колпак! На его месте торчал, наполовину вросший в землю, громадный посеревший череп! Чутье подсказывало, что лучше не приближаться, но что-то непреодолимо тянуло его туда. Осторожно ступая, Тарасов подошел к черепу, в глазницах которого словно кипела смола. Все вокруг него было мутным, словно наваждение и только великанский череп выделялся на этом фоне своей запредельной нереальной реальностью…
На свод черепа легла рука в буквальном смысле покрытая кровью по локоть. Длинные когти венчавшие тонкие пальцы глубоко впились в старую кость. Теперь череп был нормальных размеров, просто его удерживали перед лицом Старшины так, что тот казался размером с бетонный колпак вентиляции. А потом отвели в сторону. Увидев его замешательство, сидевшая на вершине колпака тварь улыбнулась, демонстрируя мощные звериные клыки. Сквозь спутанные волосы, закрывавшие лицо, сверкнули зеленые, неестественно яркие глаза.
Громадный, размером с автомобиль, черный зверь, чью колышущуюся шерсть он принял за кипение смолы в глазницах черепа, поднял голову и оскалил зубы. Тарасов попытался дернуться назад, но его словно спеленало по рукам и ногам. Напрягая все силы, он рванулся, пытаясь сорвать невидимые путы, все вокруг закружилось, а потом вспышка… И удар.
Тяжело дыша, Старшина, наконец, пришел в себя и, оглядевшись, понял, что сидит на полу возле койки запутавшись ногами в одеяле. «Да ебаный ты по голове… Ну его в пизду такие побудки...» - встав, он потер ушибленный при падении затылок, еще раз огляделся, посмотрел на часы. Полтретьего... Попив воды на кухне и покурив, чтобы успокоится, Тарасов перестелили перевернутую беспокойным сном постель и завалился досыпать, надеясь, что в этот раз ему приснится голая Анжелина Джоли, а не вот это вот все...
***
Новый день начался с грандиозного скандала. У солдат доступа в раздевалку не было, на Старшину никто не думал, так что, обнаружив пропажу краденного, поварихи вцепились в космы друг другу. Несколько самых «одаренных» догадались наябедничать Зампотылу, который, слегка охренев от подобного, сперва орал на них по татарски, потом приказал шкафчики вынести, а вместо них прибить вешалки. Тарасов скользил среди этого бедлама довольно ухмыляясь и перемигиваясь с повязанными с ним общей тайной дневальными.
- Здорово, Вадим! - Старшина был занят получением продуктов, так что, взмахом поприветствовав вошедшего Мешкова, снова вернулся к спискам, - Ты тут какими судьбами?
- Начштаба сказал тебя подменить до обеда, а в обед «Кукушка» приедет и будет сдачей наряда рулить, а то мне в патруль заступать.
- Меня? Зачем?
- Дуй в штаб — туда из милиции звонили, говорят квартиру твою вскрыли.
- Квартиру? Мою? Кто? Когда успели?
- Не знаю.
Отдав Мешкову документы, обескураженный Тарасов потопал в штаб, по пути ломая голову, кому и чего понадобилось в его квартире, где самое ценное — подаренная Ротным «видеодвойка», кто, посередь бела дня на это решился и при чем тут милиция? И только на подходе к штабу сообразил, что речь шла о квартире в городе. Начштаба, сокрушенно качая головой, посочувствовал, выписал отпуск до понедельника и, десять минут спустя, Старшина, все еще пребывавший в некоторой растерянности, уже трясся на переднем сиденье дежурной машины, петлявшей по «бетонке» в сторону трассы.
По пути, сидевший за рулем Займанов, бывший уже в курсе происшествия, пытался неловко шутить, чтобы снять напряжение, но Тарасов только молча смотрел перед собой. Со стороны казалось, что он подавлен дурными вестями, однако все было прозаичнее — Старшина пытался вспомнить, что в квартире есть ценного? Да и вообще, что там есть? Появлялся он в ней редко, оправдываясь, в том числе и перед самим собой тем, что служба и некогда, а на самом деле…