Напрямую мы не ломанулись, а попытались место боя обойти стороной. Сделать нам это не удалось, так как все коридоры вели именно к этой странной двери. Прислонившись к ней спиной стояли Борк и его универсалы, Фреи нигде не было видно. Вокруг было полно куч пепла, но лук был в руках только у одного. А это могло означать только то, что стрелы кончились и в дело пошли мечи. Из бокового прохода мы наблюдали как нечисть копилась для атаки, а за её спиной бесновался темный господин, который гнал своих слуг в атаку.
— Извини брат, — обратился я к раненому, — но с нами ты не пойдешь. Твоя задача следить, что бы через этот коридор на нас никто не смог напасть. Садись спиной к стене и используй лук. Как только здесь все закончится, я отправлю тебя наверх, а там твои раны быстро заживут….
Волна нечисти покатилась к двери и тут вмешались мы. Наши стрелы буквально выкосили первые ряды атакующих, а удар им во фланг посеял панику и обратил их в бегство. Не мешкая, и подбирая стрелы на ходу, мы присоединились к отряду Борка.
— Как дела? — Все в порядке милорд, держимся. Вам лучше самому взглянуть, на то что там за дверью. Фрея пытается что то сделать, но судя по всему у неё ничего не получается.
Немного приоткрыв дверь я проскользнул в полутемное помещение и несколько мгновений привыкал к ещё более сумеречному свету. Наконец, когда мои глаза привыкли, я заметил Фрею, которая без чувств лежала у стены. В центре комнаты, в темном круге ярким красным светом блистал рисунок портала, но он был уже частично поврежден. Меч Фреи, оплавленный и покореженный валялся рядом. Храбрая девочка, почти что без шансов на успех, но она все равно пыталась нарушить рисунок. Мой велигож легко проводил по багровому рисунку черточки и каждый раз, когда то одна то другая линия исчезали, раздавался громкий звон, словно кто то бил в набат. Наконец я нанес последнюю перечеркивающую линию и весь рисунок с громким хлопком исчез. Однако плита, на которой был нанесен рисунок оказалась крышкой какого то люка, и я прямо физически чувствовал, как оттуда несет мощью и силой. Фрея зашевелилась и даже попыталась сесть, прислонившись к стене, не сразу, но ей это удалось. Я только сейчас заметил, что вся одежда на ней посечена на тоненькие полоски, а доспехи порваны и сбиты в сторону, словно их пытались с неё сорвать.
Увидев, что я смотрю на неё, она попыталась прикрыть грудь, которая выглядывала через прорехи и проговорила: — Дверь охраняли две ишкус. Я с дуру сунулась к ним и еле уцелела, спасибо Борку. (Дсонакавы (Кали-ахт, Ишкус) — В мифах индейцев Северной Америки (квакиутль) жестокие великанши-людоедки с медными когтями. Дсоноквы свистом заманивают к себе детей, которых потом уносят в корзинах. Если сжечь дсонокаву, из ее пепла родятся москиты. Если же захватить великаншу врасплох, она может поделиться с человеком частью своих богатств. У племени сквомиш эти духи зовутся кали-ахт, у маках — ишкус.) Я знала, что они должны охранять какие то сокровища, а уж когда на нас набросились кучи нечисти я поняла, что здесь нечто более важное, чем простые сокровища. Только у меня ничего не получилось. Меня постоянно отбрасывало в сторону, пока я не потеряла сознание. Милорд, а у вас получилось? Вы разрушили это колдовство?
— Все в порядке Фрея, но мне понадобится твоя помощь. Встать сможешь? — Я попробую.
Подойдя к ней я помог ей встать и подвел к открывшему под рисунком люку: — Я чувствую там источник огромной магической силы силы, а что чувствуешь ты? Ты все таки более тонкая натура чем я.
Фрея прикрыла глаза, а я засмотрелся на её длинные ресницы. Симпатичная девчушка, отметил я ещё раз для себя. Она открыла глаза и наши взгляды встретились. Она густо покраснела, но не отвернулась: — Там, я чувствую, что то очень мощное, прекрасное и опасное. И оно спит или находится в покое. — Хорошо, а теперь отойди к стене, я собираюсь открыть этот люк.
— Милорд, Эндрю, а без этого ни как нельзя? Я боюсь, вдруг с тобой что-нибудь случится?
— Фрея, мы пришли в этот мир для того, что бы навсегда обезопасить себя, своих родных, близких, жителей обоих наших миров от любой угрозы, которая может исходить из темного мира. Именно по этому я и пойду туда, мне надо убедиться, что от этого прекрасного и опасного не исходит угроза для людей. Вот тебе мой лук и стрелы, ты останешься здесь и будешь охранять люк. Если ребята на входе все полягут, то ты последняя моя надежда и опора. И не смей плакать, ты же разведчик и в любых передрягах не должна давать волю своим эмоциям. Вот вернемся домой, — хоть залейся слезами, а здесь я тебе запрещаю.