— Милорд, это что сейчас было? — Ловушка, в которую, используя Фрею, пытались заманить меня, а попались сами. Пока вы спали, к нам явился посланец и я даже поверил ему. Он предложил очевидную истину, — вернуть источник силы на его место, а я из духа противоречия решил сначала поступить по — своему. На этом и строился их расчет. К тому же, вместо ограждающего знака для Фреи, он использовал открывающий знак. А уж потом, когда она стала говорить мне странные вещи и клясться в любви, это напомнило мне некоторые выражения Василисы. Ну а затем она пыталась убить меня из моего же лука и мне пришлось её вырубить. Это, кстати, не позволило демону покинуть её тело и мне удалось его в конце концов уничтожить. Дело осталось за малым, — вернуть шар на постамент, а вам предстоит обеспечить мне спокойную работу. Не исключено, что нечисть предпримет последнюю отчаянную попытку помешать нам. Не знаю в чем тут дело, но этого источника силы они боятся, хотя наверное и пользовалась до этого его мощью. Вам надо продержаться минуты три, по — этому поступим следующим образом….
Как только за мной закрылась дверь хранилища, в зале раздался шум и вой. Выждав несколько ударов сердца, я рывком распахнул створку и с пылающим шаром ворвался в помещение. Визг, рев, вопли, все смешалось в одну какофонию звуков. Ослепительный свет выжигал нечисть, однако была одна группа, одетая в серебристые одежды, от которой свет отражался. Но увидав, что я вернулся, она развернулась назад и остановилась возле входных дверей в помещение. Этот трюк я проделал ещё раз и ещё раз. Причем в последний — чуть было не опоздал. Группа в серебристой одежде вступила в схватку с моими универсалами, и мне пришлось самому вмешаться. Странным образом, но наши мечи, даже мой, не пробивали это одеяние. Завязался жаркий бой.
— Папа тебе помочь? — раздался за спиной до боли знакомый полурык. Чисто машинально я сказал — Да. В то же мгновение в группе нападавших на нас произошел взрыв ошметков, мяса, черного дыма, костей, слизи и ещё чего — то очень мерзкого и противного. А ещё через пару ударов сердца в центре зала появилась мантикора, которая рассматривала плоды своей деятельности и тихонько довольно мурлыкала.
— Папа, какая интересная игрушка, — и не успел я ничего сказать, как шар оказался уже в лапах Манти и она начала им играть на зачуханном полу, катая его туда сюда и кувыркаясь с ним. — Осторожно девочка, не обожгись, — запоздало крикнул я. — А почему это я должна обжечься? Ты же держал его в руках? Значит он признал в тебе хозяина, а я твоя дочь и мы с тобой одной крови, так что и меня он признал и не тронет.
Логика конечно у неё чисто по-женски была железной. И Манти совсем не было ни какого дела, что она совсем не похожа на людей, вот дочь она моя и все тут. А у меня мелькнула шальная мысль, которую я стал тут же лихорадочно рассматривать со всех сторон.
— Манти, а как ты тут оказалась? Что то произошло? — Мантикора чисто по человечески всхлипнула, — Меня Анна обидела и я пришла пожаловаться на неё. Она порвала мою ленточку. Это у ней куча всяких платьев, а у меня всего две ленточки. — Ну предположим не две, а десятка два, — поправил я её. — Те, старые, не считаются, а вот новых всего две и одну она порвала. Я сказала, что пожалуюсь тебе… Пап, а у всех старшие сестры обижают младших? — Когда маленькие, то у всех, но когда становятся старше и умнее, наоборот, — защищают и оберегают. — А Анна когда станет старше и умнее? Долго ещё ждать? — а потом после небольшого перерыва, — Это что же получается? Я её защищаю и оберегаю, — значит я старшая? — Ты только Анне об этом не говори. — А то, что все младшие сестры вредины и злюки я и так по себе знаю, это когда я была ещё её младшей сестрой. Не волнуйся папа, я нас с тобой не выдам. Теперь мне все становится понятно. А раньше ты не мог мне об этом сказать? — Нет конечно, я же должен был убедиться в том, что ты повзрослела и поумнела.
— Папа, а что вы здесь делаете? Зачем сюда забрались? Хочешь я отнесу игрушку на её место? — и не дожидаясь моего ответа, она исчезла с шаром, что бы тут же появиться, но уже без него. — Там такие смешные стражи, у них шесть рук и они такие неуклюжие и к тому же трусливые. Увидели меня и тут же попрятались, даже не поиграли со мной. — Шар на постаменте? — Конечно, а где ему ещё быть? Пап, так зачем вы сюда пришли?