— Мне даже странно это слышать, — развела руками женщина. — Разве ты, отдаваясь своему мужчине, не избрала его на веки вечные? Разве не сочла его самым лучшим, единственным, для которого не жалко отдать всю себя, которому приятно доставлять наслаждение, для которого ты готова рожать своих детей? И теперь ты вдруг говоришь, что тебе лениво стать для него актрисой, превращающей каждую ночь в праздник наслаждения? Что ты не желаешь тратить силы на создание цепи, которая накрепко прикует к тебе мужа на ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет? Скажи, сестра: ты уверена, что действительно любишь своего избранника? Что готова пойти за него замуж, стать с ним единым целым до конца своих дней?
Рыжая моментально смутилась и опустила глаза.
— Мужа мало найти и сцапать! Его нужно еще и удержать, не надеясь на одно только провидение и удачу, — подвела итог спору воспитательница. — Теперь продолжим.
Во время этих лекций Аривже было невероятно жалко, что возможности записать их на будущее у нее нет.
Потом была гимнастика, Коран, гимнастика с пробежкой, Коран, бег, новая лекция, во время которой воспитательница напоминала, что любовь и плотские наслаждения созданы Богом, равно как и все остальное в этом мире. А коли так — для супругов не может быть в них ничего постыдного. Что отрицать любовь и радость творения могут лишь несчастные, отрицающие Бога, проклинающие доброту и ненавидящие человечество. Ведь все светлое и радостное приходит от Всевышнего, а все беды, боль и разрушения — от отрицающих его. Приводя мужа к Богу, жена не просто спасает его душу, но и избавляет мир добра от очередного преступника. Она словно рождает человека для мира, одновременно истребляя врага веры.
— Долг каждого правоверного — убить врага, создать человека.
Аривжа соглашалась с простой и понятной логикой воспитательницы и мечтала о том, как войдет в отцовский дом рука об руку с Денисом. В нем действительно исчезнет неверный, и он на самом деле станет счастливым избранником Аллаха.
После долгой пробежки по темным тропам базы они вернулись назад, прочли еще несколько сур Корана и смогли, наконец, ненадолго сомкнуть глаза, упав на надувные матрацы. Но уже очень скоро сквозь крышу пробился рассвет, торопливая и неумолимая Алия подняла девушек на ноги и погнала на пробежку:
— Время, время, время! Вы должны успеть все!
Вернувшись назад, они декларировали суры о любви и целомудрии, возносили молитвы Богу, прося его о милости и поддержке, вспоминая о карах, неминуемых для неверных. О необходимости джихада внутреннего, очищающего душу, и джихада внешнего — приближающего час всеобщего счастья и любви для всех жителей планеты.
Аривжа послушно повторяла слова, совершала намаз, читала священные стихи, уже не особо вдумываясь в их содержание. От усталости и недосыпа она воспринимала происходящее так, словно смотрела кино, и очень радовалась тому, что тело и губы способны исполнять все необходимое без ее участия.
— Чтобы в дом пришла любовь, вы должны впустить в него Бога, — учила их опытная женщина. — Чтобы вашу любовь не отняли, нельзя впускать в ваш дом неверных. Защищайте свой дом от них! На подпускайте близко! Делайте все, чтобы они не оказались рядом!
И Аривжа согласно кивала. В первые дни она узнала, как привязать к себе Дениса на весь оставшийся век. Теперь понимала, что необходимо сделать, дабы его не потерять. Нужно, чтобы рядом не было неверных. Все так просто и легко: чем меньше неверных — тем больше счастья.
Перелом наступил после обеда. Неожиданно сонливость прошла, отступила вместе с усталостью. Аривжа испытала необычайную легкость, веселость и удовольствие. Ведь она погружалась в мир тайны, неведомой другим смертным, она ощущала в себе присутствие Бога, его любовь, теплоту, внимание.
Перемены произошли и в остальных ученицах. Их щеки порозовели, плечи расправились, пробежки стали куда быстрее и сопровождались смехом и даже шутками.
— Мы можем сделать мир лучше, сестры мои, — напоминала Алия перед каждым открытием Корана. — Сделать его светлее и чище. Безоблачным для всех, а не только для ваших любимых. Вы же хотите им счастья?
— Есть много неверных, желающих уничтожить истинную веру, погрузить наш мир во мрак, кровь и насилие, — вторила ей другая воспитательница. — Пока их не остановить, счастье невозможно.
— Есть те, кто жертвует собой для общего счастья. Для счастья своих любимых, счастья детей, счастья родных.
— Счастье для всех и для любимого.
— Счастье для всех.
— Жертва для общего счастья приносит радость всем.
В эту ночь она отдыхала так же мало, как и раньше — часа три, не больше. Но не только хорошо выспалась, а даже проснулась сама еще до того, как в павильон пришла Алия. Вместе с остальными девушками она с удовольствием пробежалась вокруг пруда, освежилась в прозрачной, прохладной воде, снова вернулась к изучению Корана, явственно ощущая лучащуюся от него светлую, божественную энергию.
— Чтобы вы, ваши избранники и ваши дети были счастливы, нужно избавить мир от зла и скверны, — по очереди напоминали им воспитательницы после пения сур, — не позволить неверным истребить святое учение любви и радости. Неверных не должно быть нигде, и тогда мир земной перестанет отличаться от рая. Только неверные мешают вашей любви и общему прозрению.
— Вы чувствуете благодать Бога? Если вы решитесь на жертву — вы останетесь в этой благодати навсегда. Вы будете наслаждаться светом и радостью вечно!
— Вечно!
— Вечно!
— Вы в силах остановить неверных!
— Принести счастье всем!
— Утонуть в счастье!
— Слуги зла сильны — но не бессмертны. Их можно вычеркнуть из божьего мира. Убрать из него. Уничтожить.
— Подойти к злу — и утопить в огне! Отправить его в ад и вознестись к Богу! К радости и наслаждению! К свету! Демонам — огонь, праведницам — наслаждение! Окунуться в счастье! Купаться в нем вечно!
— Сделать счастливыми всех!
— Всех!
— Демоны сильны, но праведницы сильнее.
— Есть демон в московском небоскребе! Он проклинает Бога, он несет смерть! Он проклинает ислам! Но найдутся праведницы, что сожгут его огнем и вознесутся в рай, низринув его в бездну. Они подарят счастье себе, подарят счастье миру, подарят счастье своему избраннику и соединятся с ним на небесах.
— Это будет самый прекрасный день в нашей жизни!
— Это будет самый прекрасный день в моей жизни! — чуть не закричала от восторга Аривжа.
Глава тринадцатая
День счастья
— Дениска, ты вернулся! — метнувшись к нему, Аривжа повисла на шее молодого человека и поджала ноги, радостно целуя. — Дениска, радость моя, мое счастье!
— Да, моя хорошая, — улыбнулся Тумарин, тоже целуя ее в губы. — Кажись, управился. Самое тяжелое позади. Теперь аз есмь ЗАО. Хорошо, хоть название удалось сохранить. Пытались отговорить. Из-за несолидности.
— Дениска, как же я соскучилась! — Она чуть опустилась, прижалась щекой к его груди. — Теперь ты со мной. Теперь ты всегда будешь со мной.
— Да, любимая моя, — согласился он, бросая папку с документами на стол. — Ты извини, шесть дней из самолета не вылезал. Я схожу в душ, хорошо?
— Да, — гибким змеиным движением отстранилась она. Немного покружилась по комнате, о чем-то напевая, а когда за дверью зашелестела вода, сбросила халат, поправила перед зеркалом волосы и скользнула в полную пара комнатушку: — Совсем забыла проверить, здесь есть шампунь или нет?
Разумеется, с ее помощью отмыть путевую пыль Тумарину удалось только через два часа, после чего он вынес девушку на руках, опустил на постель, завернул в одеяло, чтобы не простудилась, сам сходил к холодильнику за соком, налил ей и себе, принес.
Аривжа выпростала руку, приняла напиток, осушила почти до конца…
— Ой, кажется капнуло… — Она посмотрела под край одеяла себе на грудь.
— Сейчас вытру… — не удержался от соблазна молодой человек и, поставив свой стакан на стул, потянулся губами в указанном направлении. И, конечно же, сразу оказался в сладком плену.