- Ты некромант, но тратишь жизнь на смерть, хотя тебе доступны тайны жизни. Не кажется ли тебе, что власть туманит ваши рассудки?
- Хм... А ты в чем-то прав. Может... - призрачные веки широко раскрылись, и он воскликнул: - Точно! Пора заняться чем-то повеселее! Подниму-ка я со дна морского материк на западе, и заселю его всевозможной жизнью! То, что надо! От души спасибо, будет теперь у меня развлечение на сотню лет! А то совсем заскучал.
- Брат мой, - вступился красный. - У меня тоже есть отличная мысль! Что, если народы тех земель лишить магии и посмотреть, что получится?
- А мне нравится твоя идея! Встретимся на западном побережье!
- Чудно.
- Я не об этом, - сказал решительно жрец.
- А-а-а... Ты хочешь, чтобы я пошел делиться благом этих тайн с людьми. Нет уж, спасибо, только учеников мне не хватало, обойдусь. Но все равно за идею спасибо.
Призрак подмигнул и растворился в воздухе, а красный дракон вскочил и обратился в свою летающую форму, после чего тут же улетел прочь из города. Император развел руками и сказал:
- Ну, бывает. А ты умен, жрец. Но радуйся, что тебя охраняет Божественный закон, иначе...
Тут послышался крик юноши, выскочившего на проспект:
- За властью сокрытые владыки,
В теле монстров потерявшие сердца,
Людей навек утратившие лики,
И не зрящие в душе лжеца.
Безумные и злобные рабы
Немереных, немыслимых страстей,
Они покинули дары любви,
Надев себе корону из костей.
Все вокруг молчали. Дракон смотрел на юношу ошарашенно, и он крикнул пуще прежнего:
- Вы убьете меня, да! Но моя поэма закончена! Ее услышали, и донесут до других, я умру, но она останется, люди будут знать ее и говорить в сердцах, она будет одним из кирпичиков дома благоденствия всего человечества, который уничтожит вас и вашу тиранию! Вы можете убить человека, но идею вы не убьете!
Он широко развел руки и выпятил грудь. Но его не убили. Император прищурился и с улыбкой сказал жрецу:
- Я вижу, как он тянется к тебе. Ты его знаешь?
Мужчина опустил взгляд и коротко сказал:
- Да.
- Несчастная жертва свободы. Что ж, судья, ты развлек меня нашим разговором, и за это я отблагодарю тебя новым поводом для размышлений. Ибо глупость хуже предательства.
Император перевел взгляд на застывшего юношу.
- Ты говорил о порочности? Ты же слал мне свои стихи, верно? - он рассмеялся, а юноша перестал дышать и стал алым. - Но я не люблю поэзию, потому мои люди не доставляли их ко мне. Я вижу твою душонку насквозь. Я вижу твое тщеславие. Ты ведь переметнулся к грифонам именно тогда, когда понял, что у меня твоим стихам не стать знаменитыми. Хотел погибнуть и остаться на устах людей как герой? Как ты жалок, - затем он рассмеялся, его смех был таким искренне веселым, что невольно отдавался радостью в людях Примовиума. - Ты думал, что я тебя испугаюсь? И что я могу вселять страх только убийствами? Как наивно... Нет, есть много, очень много других способов этого добиться. Я исполню твою мечту! И пусть слава обо мне разнесется как о самом милосердном из правителей, ибо я награждаю даже врагов!
Юношу подняло в воздух на метр, и он не мог управлять своим телом. Он смотрел прямо в глаза дракона и не мог даже дернуть зрачком.
- Ты хотел прославиться на империю своими стихами, и хотел их обессмертить. Да будет так! Тебе будет новое имя: Безумный Поэт. Ты будешь говорить и думать только стихами, и все твои желания обратятся только жаждой творить. Ты будешь ходить по свету и создавать свои произведения, и тебе всегда будет мало!
Дракон вновь засмеялся.
- Ты будешь славен во все века, и поэзия твоя не умрет. Ибо тот, по чьей вине погибнет Безумный Поэт, в том числе и тот, кто не спас его от голода или болезни, сам наследует это проклятие! И так будет, пока в мире не найдется то, что невозможно будет описать в слогах, о чем всегда мечтали все поэты.
После чего юноша упал на землю. Драконы пошли во дворец, а жрец тут же подбежал к нему и спросил:
- Как ты?!
Юноша поднял отреченный взгляд на жреца, и печально произнес:
- Теперь судьбы не вижу благодать,
И помощи отныне негде ждать.
Прости, мой друг, что не послушал указаний,
Зато теперь я знаю цену вечных знаний.
Безумный Поэт встал на ноги и медленно побрел по улицам Примовиума. Он не обернулся попрощаться.